[zagugly]

Драбблы писать у меня никогда не получалось, зато всегда с легкой руки выходили миди и миники. Поэтому подарок для  Kate_Scott будет большой и внеканонный. По поводу живой/голографической Кейт был как-то поднят момент, что в серии RAM она никакая не голограмма, а еще живая девушка, и по идее именно в "Птичьей Клетке" она лишается возможности передвигаться. Я долго думал, даже пытался сопоставлять информацию с тем, что известно на данный момент, а потом понял, что так я могу мучиться до бесконечности, а фик написать с живой Кейт побыстрее будет. Поэтому в рассказе у меня более чем живая Кейт, даже чересчур, и Вордсворт - сладкоежка.)

Название: Дуэль.
Автор:  W.W.Wordsworth
Фэндом: Trinity Blood
Персонажи: Уильям Уолтер Вордсворт, Кейт Скотт, Кайя Суокка, Каспар фон Нойманн, Катерина Сфорца.
Рейтинг: R
Жанры: джен.
Размер: миди
Описание: Каспар узнает, что Вордсворт все еще жив, и возвращается в Милан, чтобы доделать свою работу.

Кровавый туман застилал глаза, а боль под сердцем ширилась и сдавливала трепещущую мышцу, чтобы кровь почернела в жилах и застыла навсегда. Воздух выдавливался из легких, и раненный был похож на жалкую букашку, настигнутую безжалостной ногой. Кашель, сдобренный влажными звуками кипящей пены в уголках губ, все тише раздавался в темном помещении.
Мысли, бьющиеся в такт сердцу, замирали в голове, оставляя после себя лишь легкое мерцающее эхо: «Этого не должно было случиться! Так не могло быть!»
Что будет дальше, известно всем без исключения, но очередное изобретение профессора Вордсворта переломило трагический ход событий.
Год назад Уильям втайне от всех, в том числе и от самого носителя, исследовал возможности «крусника» и его влияние на живые организмы, и параллельно читал литературу о больших психофизических возможностях человека. Кейт привыкла к тому, что Уильям частенько нагромождал вокруг себя хаос из бумаг, книг, неосторожно расставленных препаратов и приборов. В такие дни она следила, чтобы ученый не склеил ласты от голода, подавала ему чай и еду. Она знала примету, когда все его исследования шли на лад и удивляли его самого. В такие моменты он начинал методично обгрызать кожу вокруг ногтей на пальцах, заворожено глядя на результаты вычислений. Ногти нельзя было кусать, за это гувернеры били линейками по пальцам и связывали руки за спиной, но заусеницы – это ведь еще не ногти. Кейт качнула головой, когда услышала характерное причмокивание, поставила перед носом Уильяма чашку и нежно взялась пальцами за запястье руки, настойчиво опуская её от лица вниз, на стол.
- Ох, черт! Ну вот, мысль ушла! – недовольно буркнул Уильям.
- Пей чай, и мысль придет, - ласково улыбнулась Кейт. – Расскажи, о чем ты думаешь?
- Судя по моим вычислениям и собранным фактам, получается, что «крусник» с его многофункциональными возможностями и сознание человека имеют почти одинаковое воздействие на организм. Только у «крусника» есть одно большое «но» - интеллект наномашин все-таки ограничен, и опыта в столь сложной органике, как человек, у него гораздо меньше. Это значит, что «крусник», довлея над процессами тела, может отдавать неправильные приказы, из-за чего какие-то сверхдействия, нехарактерные для человека в обычных житейских условиях, протекают с наибольшими потерями. А когда человек запускает процесс одним только импульсом своей подсознательной мысли, все в организме гармонично, без лишних потерь работает на приказ, потому что наше тело лучше знает, как распределять ресурсы. Кстати, Кейт, знаешь ли ты, что я умею разгонять производительность своего мозга до такой степени, чтобы иметь возможность решить самую сложную задачу максимально быстро?
- Знаю, Вилли, - Кейт ответила изобретателю ласково, как неразумному дитю, приглаживая торчащие «петушки» на голове, - и в такие минуты ты становишься совершенно невменяемым, так что мне приходится становиться твоим секретарем. Потому что ты совершенно ничего не видишь, кроме своей цели, забываешь самое элементарное, и тебя хватает только на просьбы «Кейт, посмотри то!» или «Кейт, ты не помнишь, куда я положил ту штуку, ну она еще так смешно выглядит… Ну ты же поняла, о чем я говорю?»
Вордсворт расхохотался:
- Что есть, то есть. К сожалению, в этом вопросе официальная наука подтверждает, что необычайный всплеск мозговой активности дурно влияет на психическое состояние человека. Но суть заключается в том, что возможно все на подсознательном уровне, и я могу это доказать! Опять таки, Кейт, вспомни, сколько гражданских умирает от колотых ран за считанные минуты, и как с этими же ранами военные могут продолжать боевые действия, и потом вернуться домой живыми и даже здоровыми! Но ведь это одни и те же люди. Что их отличает друг от друга?
- Физическая подготовка?
- Нет! Вот как раз и нет! Что бы ты сделала, если б тебя пырнули ножом под ребра, но тебе при этом для выживания необходимо найти в себе силы позвать на помощь?
- Уильям!
- Да, согласен, это неудачный пример… Ой-ой, прости пожалуйста! – вскричал он, когда Кейт дернула его за волосы.
- Тогда придумай пример поинтереснее, - Кейт оставила его волосы в покое. – Ты еще можешь завить свои распрямившиеся извилины силой мысли.
- В общем, я скажу тебе так: люди делятся на два типа. Одни говорят «Мы ничего не можем, и у нас ничего не получится», другие думают так же, только кое-что все-таки в их образе мышления отличается.
- Мы не можем… проиграть?
- Да! – Вордсворт забыл про чай и снова потянул палец в рот, чтобы продолжить невероятно увлекательное занятие.
Кейт перехватила его руку и опустила на стол. В знак протеста Уильям потянулся второй рукой, но и её она так же положила на стол.
- Я очень хочу, Уильям, чтобы твоя сила мысли перетекла из конечностей обратно в мозг, и ты бы поскорее закончил свои исследования. Конечно, я тоже многое умею, но мне не всегда удается воздействовать на технику силой мысли и заставить её печь картошку.
- Мое детище сломалось?! – Вордсворт был уже готов вскочить и бежать чинить технику, но Кейт еще сильнее придавила его руки к столу.
- Нет, я всего лишь хотела сказать тебе, что мне нужно отлучиться ненадолго, чтобы приготовить ужин.
- Ах, так может быть…
- Нет, помогать мне тоже не надо. Допей, пожалуйста, чай и заодно скажи, понравилось тебе или нет. Это мой новый рецепт.
- Хорошо, Кейт, - Уильям рассеянно кивнул её мелькнувшей в проеме двери нежно-голубой юбке, взял маленькую чашку и одним глотком втянул весь напиток.
Через несколько секунд даже на улице можно было услышать отчаянный крик:
- Каркаде! Ты же знаешь, что мне нельзя его пить!
- Это еще почему? – крикнула Кейт из кухни.
- Потому что он регулирует давление путем отвода жидкости из организма, а я всегда искусственно повышал его себе! Я же теперь не вылезу из уборной! Ну вот…
Чай черного цвета с серыми бликами было сложно назвать каркаде. Обычно это был напиток глубокого красного оттенка, чуть теплый, а то и вовсе ледяной, с кусочками льда. Ему подали переслащенный горячий чай с дурно сваренными листьями загубленного кипятком гибискуса. Отраву для организма, в невнятном привкусе которой можно было спрятать что угодно. Удар вещества был такой силы, что все вокруг посерело за секунды, а предметы обстановки по бокам и вовсе расплылись. Мощный сопротивляющийся организм дал сбой и вырубился. Вордсворт въехал головой в монитор, сбив парочку увесистых книг на пол. Туда же полетели образцы крови Авеля с его органическими элементами вроде волос и кусочков кожи.
Прошло около пяти минут, и в проеме двери появился отравитель, так удачно носивший маску сестры Кейт – Каспар фон Нойманн, посланник Ордена с тысячью лиц. В своем обычном облике это был тяжеловесный гигант, и его тело было обтянуто кожаными ремнями – зрелище отталкивающее и отвратительное.
Слава Богу, Уильям не мог этого видеть. Под действием химии его открытые глаза недвижно смотрели перед собой, и Каспар нежно опустил его веки своей широкой ладонью. Скоро он обчистил стол изобретателя, набрав под мышку все его наброски и исследования. Даже не погнушался парочкой книг по психосоматике. Качнув кокетливо бедром, Каспар посмотрел на циферблат настенных часов и вздохнул голосом Кейт:
- Пора уходить, сейчас здесь будет… мокро!


***


Пока Кейт отчитывала Уильяма своим звонким голосом, отчего его голова разрывалась на части еще больше от боли, ученый, превозмогая немощь, собирал взрывоопасный контур по периметру стен в уборной.
- Сколько это будет продолжаться? Стоит мне уехать, как тут стоит дым коромыслом! Ты сжег продукты в печи, переварил каркаде… фу, это же какая-то несусветная гадость!
Вордсворт вздрогнул и бросился на кухню, вырывая заварочный чайник из рук Кейт.
- Ты не пробовала это?
- Да мне плохо от самого запаха!
- И не смей! Это мощнейший транквилизатор. Капли этого чая хватит, чтобы отправить тебя в спячку, - Уильям швырнул чайник прямиком в мусорное ведро.
- Что ты делаешь, изверг?! Я сама его покупала!
Чувствуя, что Кейт сейчас вцепится ему сзади в волосы в энергичном прыжке, Уильям повернулся к ней и выставил руки вперед:
- Кейт, подожди всего минуту, и я все объясню.
- Я жду! – прорычала оскорбленная девушка.
Через минуту из уборной грохнуло, и повалили клубы дыма.
- Все, я больше не могу так! – хрупкая психика девушки лопнула по швам, и Кейт двинула ногой по дверце туалета так, что она уехала внутрь, взяв в плен Уильяма между стеной и сантехникой. – Я уезжаю и надеюсь, ты догадаешься сменить брюки!
Пространственная аномалия, которой воспользовался чужак с кровью вампира в жилах и одежде с запахом кожи, была успешно уничтожена микровзрывами. А значит, теперь можно со спокойной душой переодеваться, оценивать ущерб от визита загадочного гостя и мириться с Кейт. Последнее было сложнее, но кто сказал, что жизнь вообще легкая штука?
Тело бурно отреагировало на дозу вторжения психотропных веществ, и вскоре после приема «чая» весь организм захлестнула отчаянная волна сопротивления и адреналина. Мозг первым очистился от транквилизаторов, и веки ученого дрогнули, чтобы снова увидеть пока еще серые оттенки мира. Но он пришел в себя гораздо быстрее и без последствий, как предполагалось злодеем. После приема такого «букета» можно было бы навсегда лишиться возможности внятно разговаривать, например. Только тело ученого, как сонм «крусника» и подобные ему биологические системы, знало один важный тезис «Мы не можем позволить себе умереть раньше срока». Поэтому несмотря на пагубное курение, организм жил и здравствовал со страшной животворящей силой. Каждая клетка, каждая капля крови, протекающая вблизи теплового потока тела гостя, запомнила запах и донесла эту информацию до мозга. Достаточно было чуть-чуть усилий мыслительных, чтобы образ пришельца выстроился в мозгу четко. Обычно это называется озарением или интуицией, но Уильям знал – это всего лишь богатый внутренний мир во всем его биологическом многообразии.
О том, откуда пришелец пришел, Вордсворт догадался по свету в уборной. Заглянул он туда, недоумевая, кто мог оставить включенным электричество. О временном искривлении пространства Вордсворт узнал еще быстрее – у него встали наручные часы в уборной. Встал и будильник, замер секундомер. С таким Уильям сталкивался всего один раз в своей жизни, но тогда проблема была решена раз и навсегда – замкнуть контур аномалии и как следует взорвать. И сегодня он проделал ту же схему, только заменил батарейку в секундомере и еще раз вошел в уборную, вычисляя порог аномалии. И только после подсчета ущерба его охватил смех – адепт Ордена, появляющийся из унитаза…
Но если адепты Ордена так легко могут появиться где угодно, то это означает, что Катерина до сих пор в большой опасности, а в еще большей Авель. Ведь очевидно, что его персоной интересуются. А он, Вордсворт… выходит, он подставил своего друга. Но интуиция подсказывала ему, что первой жертвой Ордена станет именно он, и надо будет как следует подготовиться…

Когда ищейка из АХ смог четко выстроить в своей голове образ гостя и идентифицировать его имя, Каспар ощутил безотчетный страх. Его сердце грохнуло об ребра и затрепетало, словно этот старик мог что-то сделать… О, например, убить! Это было бы смешно, если бы не страх, которого Каспар никогда в жизни не испытывал. Вампир злобно оскалился в темноту, но то, что происходило с ним, было неподвластно его разуму.

Спустя неделю Кейт вернулась из Милана в Рим вместе с Катериной и ждала Вордсворта на ступеньках Римского Университета, как влюбленная студентка. Уильям не ожидал увидеть её после работы, и потому был удивлен, и очень неприятно. В памяти все еще довлел визит адепта, и Уильям вместо приветствия отшатнулся от своей коллеги.
Не этого ожидала Кейт, но она истолковала его поступок по-своему.
- Уильям, я понимаю, что мне следовало быть более спокойной, но в тот момент я была очень уставшей и не соображала толком. Уже потом, когда прошло пару дней, я поняла, что случилось что-то из рук вон…
- Кейт, не здесь, - он взял её за руку и повел за собой, поближе к тенистым аллеям, где бы их никто не услышал.
- Я считаю, тебе нужно поменьше появляться в Риме и Милане. Это залог твоей безопасности, и всего отдела в том числе, - эти слова давались Вордсворту с трудом, и он знал, что Кейт это совсем не понравится.
- И что же, ты не сможешь отличить меня от копии, которую создает адепт? – Кейт горько усмехнулась.
- Смогу, - Уильям снова взял её за руку, обнажив ей запястье, и прислушался к ошущениям.
Кейт удивленно смотрела на него и следила, как меняется его выражение лица.
- Яблоки… С красным бочком. Я их тоже люблю, - вдруг сказал он, посмаковав ощущения, которых у него быть не могло по определению. – Ты ведь привезла их мне?
- Ну знаешь… - Кейт привыкла ничему не удивляться в его обществе, но в этот раз ему удалось произвести впечатление. – Признайся, что ты просто следил!
- Как ты себе это представляешь? – Вордсворт улыбнулся.
- Не знаю! Но догадаться о том, какие я ела яблоки, и что я их все же тебе привезла…
- Что ты, как раз наоборот, я и не думал, что ты меня угостишь. Ты еще пробовала клубнику, и тебе она понравилась…
- …но ты сладкоежка, и поэтому любая клубника для тебя – это кислые ягоды, - подхватила Кейт. – Так каким образом ты понял, что я это все делала? Стоп… Ты говорил только про то, что я ела…
- Да! – Уильям торжествующе протянул ей свою ладонь, - Наши клетки, особенно клетки крови, способны распознавать запахи и перенимать информацию о других организмах.
- О боже, это чудовищно, - простонала Кейт, доставая из сумки два яблока с красным бочком. – Моя жизнь никогда не будет прежней! Это твоя очередная шутка?
- Нет, - серьезно ответил Вордсворт. – Мы сами – единая экосистема, мир в мире. И вся беда человечества в том, что люди не позволяют себе многое почувствовать. Спасибо за яблоки, - тут он улыбнулся и надкусил аппетитный бочок гостинца.
Кейт взяла его свободную руку и закатала рукав, взявшись пальцами за обнаженный участок руки.
- Я тоже хочу попробовать! – сказала она и замолчала, прислушиваясь к своим ощущениям.
- И что же ты чувствуешь?
- Только вибрацию от твоего чавканья! Перестань сейчас же.
Вордсворт постарался не жевать, пока Кейт замерла, сжимая его руку. Наконец она разжала его пальцы.
- Ты боишься, - со вздохом сказала она.
- Боюсь, Кейт, и впервые в жизни – не за других. А за свой богатый внутренний мир.
- Чудак! Его никто не вправе затронуть. Ведь это находится даже не в нашей реальности.
- Увы, Кейт, наша реальность – едина. Если мы будем разбивать её на куски и дробить, приговаривая «это не отсюда», мы все вымрем. Нет здесь того, что не отсюда – тогда мы это просто никогда не увидим и не узнаем… Кажется, табак и вкусные яблоки превращают меня в грека, и мы начинаем спорить с тобой о вещах, которых никто, кроме нас, не должен слышать.
- Как будто на свете есть охотник, способный выследить тебя по твоим словам, - Кейт засмеялась и сильнее сжала его руку.
- Увы, их полно, - он звонко откусил от яблока еще кусок.


***


Раненный очнулся от движений собственных рук. Пальцы стянули с тюремного ложа Альфонсо простыню и стаскивали её на пол, рядом. Сердце, остановившее секунду назад свой бег, билось вопреки, задушив силой своих ударов. От гемморагического шока ноги пострадавшего сами согнулись в коленях и норовили опрокинуть тело в позу эмбриона.
«Нет, нельзя. Этого не будет!»
Во рту стоял адский привкус из желчи, крови и желудочного сока. Он-то и не давал снова впасть в небытие, слишком резок был запах и слишком сильным был вкус. Затянув как следует простыню вокруг порезанного живота, мужчина поднялся и сделал несколько шагов на полусогнутых ногах.
Он не мог остаться в этой тюрьме. Так не могло быть.
Хьюго, спустившийся вниз за наставником, услышал хриплые вздохи внизу, где лестница сужалась и становилась невыносимым испытанием для людей с фобиями. Казалось, какое-то чудовище поднимается из глубин, может быть, тот, кто собрался напасть на двух агентов АХ в тюрьме. Хьюго занял выжидательную позицию, перехватив меч. Но из тьмы, живущей здесь из века в век, показалось бледное лицо его наставника. Уильям шел наверх, задыхаясь от боли, и его оскал окрасился кровью, сделав бледным даже желтый налет от табака. Хьюго одним прыжком оказался рядом, подхватив наставника под руки.
- Нет, Хьюго, - Вордсворт мог только разговаривать свистящим шепотом, в котором еле различались слова. – Я сам.
- Профессор, кто это был? Кто? – упрямый воспитанник не давал ему ступить и шагу.
- Он унес… Херувима, - Вордсворт боялся даже назвать имя врага или хотя бы подумать о нем.
Вампир снова почувствует его, и они ощутят друг друга на расстоянии мистическим образом. Не боль, а страх сковал тело, заставляя снова слабеть и умирать, оседая вниз, на ступени.
- Как унизительно… - было темно, но Уильяму казалось, что в древних факелах, которые теперь были лишь для красоты, горит огонь, - знать, что за природу… придет расплата.
Хьюго истолковал эти слова по-своему. Ведь природа, она же натура, воспринимается на слух совершенно по-разному. Пунктик, который вампиры пропагандировали из века в век об уничтожении Земли человеком, превратился в итоге в просто «загнать людей в резервации» без каких-либо высших целей.
В госпитале, куда доставили раненного агента АХ, приступила к своей работе Кайя, королева цыган. Кейт доставила их вместе со Стрелком срочно из Рима на Железной Деве. Кайе было поручено охранять жизнь Профессора, старшего офицера специального отдела. Под видом медсестры она поступила на службу в госпиталь и слушала, как врачи поражаются мощному организму, которому никак не может быть столько лет. Пришлось пригласить пилота Железной Девы, потому что пациент, находясь на грани жизни и смерти, начинал буянить, утверждая с полной серьезностью, что он сейчас встанет и пойдет.
- Что тебя не устраивает? Что тебя побреют? Ах, ему это унизительно! Бритву мне, я сама это сделаю!
Уильям стал в её руках как шелковый и заметно успокоился. Анестезия начала действовать.
- Не хочешь, чтобы я тебя брила? Нет? Правильно, мне этого счастья тоже не надо, - Кейт рассеянно перебирала его влажные от пота волосы на голове, чувствуя, как успокаивается вместе с ним. – Неужели тебе не стыдно, что две юные девушки из твоего отдела вынуждены лицезреть твое ребячество?
Когда его голова отяжелела, Кейт испугалась, но вовремя вспомнила, что Вордсворт под наркозом. Кайя улыбнулась ей, хоть этого и не было видно под маской, а читалось лишь по глазам, и вывела Кейт из операционной.
- Он всегда такой, - всхлипнула хозяйка корабля. – Что бы с ним ни случилось, он встанет и пойдет, чтобы не унижаться объяснениями.
- Ничего не бойся, - сказала ей Кайя с очаровательным акцентом. – Мы залатаем его и выполним его просьбу. Тебе надо отдохнуть, эта операция займет очень много времени.
- Ничего, - Кейт упрямо сжала губы, - я такая же, как он. Я дождусь.
Кайя вздохнула, но ничего не успела сказать, как её позвали обратно в операционную.
Долгие и мучительные часы пролетели как один миг между размытым образом анестезиолога и насыщенным запахом горького шоколада, от непроходящей боли к гудению аппаратуры и жесткому покрывалу под руками. Кое-что осталось после кошмара – это страх. Он прилип к левому желудочку сердца и колол его изредка единственным зубом с леденящим кровь ядом. Сердце больно подпрыгнуло в груди, когда яркий свет ударил в глаза и оказался всего лишь легкими дневными сумерками миланского пасмурного неба. Уильям оглядел белую раму окна, перевел взгляд на серый потолок. От слабости веки отяжелели, свет и запах шоколада мешали дремать. Вордсворт повернул голову и увидел пепельные локоны Кейт – она читала книгу и жевала горький шоколад, который так пронзительно пах, что у пациента потекла слюна, и он шумно сглотнул.
Кейт подняла голову и замерла на секунду, глядя в глаза очнувшегося пациента. А после обернулась вихрем с кучей вопросов. Она поправляла подушку, сжимала холодные руки, трогала лоб и убирала слипшиеся пряди волос назад. Вордсворт, сохраняя невозмутимость и бледность, осторожно протянул руку к прикроватному столику и потянул на себя шуршащую фольгу с лакомством.
- Уилл! Тебе же нельзя, - Кейт ловко отобрала у него шоколад и отодвинула подальше. – Только пюре!
Уильям приподнял голову и огляделся. Вопросов о том, как он тут оказался, не было – все и так ясно. Слава богу, что одиночная палата не была гробом, и это вселяло в ученого оптимизм и веру в будущее.
- Кейт, а туалет находится на этаже?
- На этаже, - сострила она, - прямо в твоей кровати. Не стесняйся.
- Нет, я хочу прогуляться. Сколько я уже лежу?
И тут Кейт поняла, что сейчас начнутся трудности.
- Тебе нельзя вставать! Иначе твои швы разойдутся, - она уперлась руками в его плечи, чтобы он не поднялся, но даже этих её усилий не хватило на характер профессора.
- Не разойдутся, - он сел на кровати и собрал одеяло вокруг себя, затягивая его на поясе.
- Ты с ума сошел! – Кейт пыталась увалить его обратно. – Там же дренажные трубки, ты просто перечеркнешь труды врачей своим неуемным характером!
- Ладно, - Уильям лег обратно, будучи не в силах состязаться с Кейт. – А что там?..
- Дренаж! И швы, - слукавила Кейт.
Она и сама не видела, ей было страшно смотреть на раны.
- Ну-ка, - Уильям приподнял одеяло и заглянул одним глазком. – Это что?.. Ага, трубка… Зачем тут марля торчит? Тоже какая-то дренажная ерунда, - понял он, потыкав пальцем свой живот. – Ага… Кейт, но ведь это не стоит твоего беспокойства, правда. Тут все в полном порядке и даже прилично зашито как полагается. Помоги мне встать.
Кейт в панике нажала на кнопку вызова медсестры, не теряя надежды самой уложить Уильяма обратно. Вордсворт рассчитывал, что ему удастся договориться с обеими женщинами, но когда на пороге показалась смуглая Кайя, зло сверкнувшая темными глазами из-под марлевой повязки, профессор угомонился и сразу забыл о том, что ему куда-то нужно.
- Он утомил хирурга своими советами, - Кайя едва сдерживала злость, отчасти потому, что работа медсестрой была не такой уж простой и сладкой. – Анестезии хватило ровно настолько, чтобы он не поучаствовал.
- Как?! – изумилась Кейт.
- Я все чувствовал, - ответил Уильям, удобно устроившись. – И, конечно же, мне было не очень приятно, что инструментами задевали иногда не пострадавшие органы. Что? – добавил он, глядя на удивленных дам. – Я просто следил, чтобы во мне не забыли что-нибудь. Одного шва поперек тела мне уже хватит.
- Для кого вы стараетесь? – огорошила его Кайя. – Ведь у вас нет никого, кому бы это было важно.
Увидев, как сузившиеся от обиды глаза повлажнели, она добавила:
- Тот, кому вы по-настоящему важны, не будет обращать внимания на такие глупости.
- Ничего себе глупости, - пробормотал Вордсворт, еще раз приподнимая одеяло и оценивая размер шрама.
Оставляя в палате Кайю, Кейт оглянулась на столик, не забыла ли она что-нибудь. Её смутно тревожило отсутствие какой-то вещи, но видимо, она была настолько незначима, что Кейт махнула рукой и со спокойной душой ушла отсыпаться. С подозрением взглянув на довольное лицо Вордсворта, Кайя приподняла одеяло и вытащила из его постели недоеденный Кейт шоколад.


***

Не прошло и двух недель, как Уильям, изобразив на своем лице античную тоску, противостоял заводящейся с пол-оборота Кайе. Он сидел на диване в гостевом вестибюле, при полном параде в форме отдела, и требовал обезболивающее.
- Если у вас боли, то мы не можем вас выпустить! Это важно! Значит, нужно пройти вспомогательные процедуры. Я отвечаю за вашу жизнь и ваше здоровье! – будь воля Кайи, она бы испинала профессора коленками.
- Как вы можете отвечать за то, за что даже я отвечать не в силах? Дайте мне таблеток, и я пойду хотя бы на прогулку!
- Ни в коем случае. Вы понимаете, что у вас сложное ранение? Вам предписано лежать, не то что вставать!
- Это невыносимо, - застонал Уильям, морщась от боли. – Просто принесите мне таблетки, это все, о чем я прошу вас! Хотя…
Он сунул руку в потайной карман накидки и нащупал несколько купюр.
- Я сам куплю себе лекарства. До свидания!
Несколько секунд Кая стояла в замешательстве, пока Вордсворт, опираясь на трость, встал и пошел восвояси на выход.
- Стойте! Я дам вам таблетки, только никуда не уходите. И сядьте уже! – она со злостью ухватила его за плечи, усаживая обратно.
Уильям присел и вытянул ноги, стараясь принять расслабленную позу. К боли он настолько привык за это время, что почти не обращал на неё внимания, но она не позволяла гордо выпрямиться. Приходилось горбиться и опираться на трость, что было чрезвычайно унизительно для джентльмена его лет.
- Вот! – Кайя возникла перед ним из ниоткуда, протягивая стакан с водой и упаковку таблеток.
- Благодарю, - Уильям улыбнулся и, торопясь, дрожащими пальцами достал хрустящий лист с пилюлями. – Вы спасли мне жизнь.
- Разрешаю вам сегодня встретиться здесь с Кейт, а потом вы пойдете в палату ужинать пюре. На большее вас сегодня не хватит, - Кайя отерла его влажный лоб платочком и увидела его хитрую улыбку. – Надеюсь, вы все уяснили и правильно поняли?
- Кажется, наступил матриархат, и я должен капитулировать, - Вордсворт сделал глоток, запивая пилюлю.
- Именно! Таблетки оставьте себе, только не усердствуйте. И ведите себя, как и подобает старшему чину отдела, - Кайя успокоилась и дежурно отчитывала Уильяма.
- Можно мне хотя бы покурить? – Уильям улыбнулся, надеясь, что сейчас самое подходящее время для просьб.
- Можно съесть пюре, и ничего кроме этого, - отрезала королева цыган и ушла восвояси.
«А ей идет белое» - подумал зачем-то Уильям и уронил голову на мягкую спинку дивана, задремав.
Все, что происходило потом вокруг него и за стенами помещения, смешалось в единый звуковой ком и грохнулось на его влажный лоб тревожной тишиной. Вордсворт проснулся мгновенно и выпрямился, насколько ему позволяла рана. Работники и посетители больше не сновали туда-сюда, и стояла непривычная для этого часа мертвая тишина. Его преследовало ощущение, что здесь, в гостевой, кто-то есть. Уильям привстал с дивана и увидел темные багровые следы, змеями уходящие под каждою дверь. Вены под швами заныли от сильного сердцебиения. Рассеянно сделав два круга вокруг дивана, он обнаружил, что количество следов на полу только увеличивается, и это – не его следы. Он схватил трость обеими руками как боевой посох и завертел головой в надежде выхватить хотя бы кусочек образа врага из окружающей обстановки.
- Хватит играть! – его голос предательски дрогнул и стал похож на просьбу.
За спинкой дивана раздался смех.
- Я долго выбирал, в каком облике тебе явиться, но ты уже взрослый мальчик и можешь сам заявить о своих желаниях.
- Ты…
Уильям умом понимал, что в борьбе с вампиром у него нет никаких шансов, но он не мог умереть… Не мог оставить в следах на полу свою кровь, он не мог подвести герцогиню и девушек своего отдела, если только они сами не остались здесь налетом крови.
- Как наивно с твоей стороны стоять спиной к двери! Ведь я уже был там! – Каспар появился эффектно, разрубая костяным лезвием диван.
Он выпрямился во весь рост и из-за лезвий казался еще больше, чем он был на самом деле.
«Так не может быть, этого не будет!» - мысль взорвалась в голове, веко задергалось, мешая следить за быстрым вампиром и выстроить защиту, пусть и смехотворную. Адепт Ордена в один прыжок оказался возле Вордсворта и выбил из рук трость.
- Как я и обещал, я с тобой немного поиграю, - он схватил за грудки ученого и швырнул в прикрытые створчатые двери.
Вордсворт быстро затормозил, не пролетев по гладкому полу и метра – все было в крови. Обнаженные тела зверски убитых пациентов и врачей вселяли ужас, и ноги сами торопливо несли тело назад, подальше отсюда. Уильям отступал петляющей походкой, словно все еще собирался сделать выпад тростью и перейти в наступление. Каспар неторопливо шел за ним, загоняя свою жертву в угол. Профессор швырял в него предметы, словно это могло удержать чудовище. Добравшись до шкафчика с препаратами, Вордсворт опустошил все запасы спирта, выстроив мокрый остро пахнущий след. Вампир, получивший несколько незначительных царапин, мерзко рассмеялся.
- Это все? – он картинно развел руками и жеманно присел.
- Нет, не все.
Уильям бросил взгляд на влажную дорожку из спирта и вынул из складок накидки гремящую коробку с длинными спичками.
- С вашего позволения, я сначала немного покурю. Курение здорово расслабляет.
Кайя отобрала трубку, но спички оставила, чтобы утрата любимой трубки ощущалась в такие минуты острее и в итоге привела бы к покладистому поведению. Зажженная спичка еще не коснулась спирта, как огромная площадь вокруг ученого вспыхнула лиловым пламенем.
- И что же это даст тебе? – Каспар поиграл лезвиями и оскалился, демонстрируя острые зубы. – У тебя больше нет пути назад, и все, кого ты знал, мертвы. Как думаешь, стоит мне проверить, выжил ли кто-то из твоего окружения, и заставить тебя прыгнуть в огонь?
- Тебе нужен я, - усмехнулся Вордсворт, заманивая в огненную ловушку своего врага издевательским изгибом губ. – И я знаю, почему. Ты меня боишься.
Глубокий мощный голос прокатился по багровому коридору, перекрывая гул огня.
Вампир зарычал и одним прыжком преодолел огневую лужу, приземлившись рядом с профессором. Схватив его за шиворот, Каспар метнул тело в огонь, и Уильям сам превратился в живой факел.
- Дурак! – крик грохнул эхом от стен и задребезжал в стеклах окон.
Уильям выкатился из ослепляющего пламени, быстро вскочив на ноги. Накидка полыхала огнем, языки пламени облизывали великолепные густые волосы. Вордсворт сначала набросил полыхающую ткань на голову, сбивая пламя с волос, а потом набросил на руку, чтобы держать на расстоянии Каспара огневым щитом.
Видимо, Вордсворт угадал. Не каждый день встретишь продукт эволюции, который способен почувствовать тебя на расстоянии и заставить ощутить свое присутствие. Узнав, что ученый выжил после смертельной раны, Каспар и хотел довершить начатое, и побаивался. Но сейчас страх уступил место ярости.
- Тебе некуда бежать, старик! Если ты перестанешь играть в свои глупые игры, я сделаю твою смерть восхитительным удовольствием, - Каспар эффектно появился среди языков пламени, оставляя на полу пылающий след. – Я обернусь для тебя любым, кого ты хотел бы видеть. Разве это не прекрасно?
Он выставил лезвие, собираясь совершить смертельный выпад.
- Твои фокусы не имеют смысла. Я никогда не продамся картинке, которую ты мне покажешь!
Уильям понимал, что прирученное им пламя ему не поможет, ведь огромное лезвие способно достать его без труда и проткнуть как коллекционную бабочку, насаженную на булавку. Но у него был план…
- И я не собираюсь никуда убегать. Я намерен сдерживать тебя здесь и никуда не отступлю.
Каспар оскалился, и его широко раскрытые глаза покраснели от жара и лопнувших сосудов.
- Ты… Намерен?!
Он расхохотался так, что его зловещий смех прокатился эхом по всему этажу и вырвался на улицу, заставляя содрогнуться неопытных бойцов Святого Полка и эвакуированных пациентов.
- Я покажу тебе, на что способны Истинные Люди.
Каспар сделал выпад, но Уильям уже ждал его. Он быстро нырнул под ноги гиганта и перекатился, успешно избежав удара. Вампир завизжал от злости и снова нанес удар, но уже вслепую, и шкафчик, попавший под его гнев, раскололся, вывалив на пол его содержимое – ворох кружевных юбок, запах дорогих духов с нежным и стойким ароматом.
- Катерина! – Уильям был в ужасе. – Как вы здесь оказались?
Все его внимание было приковано к начальнице, которую, судя по всему, торопливо спрятали в суматохе в шкаф с больничными халатами, и сейчас она, беспомощная, лежала на полу. Её парадное платье с кружевными подъюбниками мешало ей встать.
Уильям, пытаясь пробраться к ней и закрыть своим телом, неожиданно взмыл в воздух – вампир добился своего и проткнул его насквозь, насадив ученого на лезвие. Кровь закапала с ботинок, падая в огонь с шипением. Каспар швырнул тело к ногам Катерины и зло осклабился.
- Теперь мы поиграем!
Герцогиня дрожащими руками обхватила плечи своего наставника, подтягивая его ближе к себе. Уильяма это уже не могло спасло, но оставить его на растерзание врагу Катерина не могла себе позволить. Слишком он ей был дорог. Уильям дрожал от боли и тяжело дышал, тяжелея на её руках от слабости. В глазах рябило от огня, а дышать здесь было и вовсе нечем.
На его ноги, которые стали терять чувствительность, что-то упало. Катерина, дрожа, подала ему в руки трость, которую он потерял еще в холле.
- Уильям, пожалуйста! Только вы знаете, как она работает!
Она помогла ему сжать непослушными пальцами трость со встроенным огнеметом.
- Направьте меня, - попросил он, пытаясь разглядеть в какофонии пятен своего врага.
Катерина подняла его руку и своими пальцами перехватила трость, чтобы ударило точно по Каспару.
- Готовы?
Профессор зажал незаметную и ничем не выделяющуюся кнопку-рычаг на трости, и вампир от огневой мощи распался на части, разорванный мощным взрывом.
Кайя, появившаяся так вовремя с чудо-веерами, сдержанно выдохнула. Порох, которым она осыпала Каспара из вееров, хватило, чтобы вампир развалился на куски тлеющего мяса и уже никогда не восстал из мертвых. Умело переключив на себя его внимание, она дала Уильяму передышку и время для выстрела.
Катерина вскрикнула – накалившаяся трость больно обожгла её пальцы. Но не это было главной проблемой. Кровь Профессора пропиталась в её юбки, а холод от обескровленного тела бросал Катерину в озноб.

***

- Как я хочу шоколада…
Уильям лежал на каталке и смотрел в звездное небо с предсмертной тоской. Кейт старалась изо всех сил держать себя в руках.
- Хоть кусочек напоследок.
Девушка послушалась и отломила от плитки, которой хотела его угостить, небольшой кусок, вкладывая его в губы Профессора. Она старалась не рыдать в голос. Через несколько секунд кусок был разжеван и проглочен.
- Еще? – не своим голосом спросила расстроенная Кейт.
Бледный как смерть Уильям еле кивнул. Она подала ему еще порцию и достала его трубку, которую ей на сохранение передала Кайя. Набила её табаком и подожгла длинными спичками. Вордсворт забыл о смерти, когда потянул носом запах табака.
- Кейт… ты что?
Она курила и позволяла ему подышать напоследок ароматом табака, чтобы последние минуты жизни были наполнены тем, что он больше всего любит. Всю трагедию испортил подоспевший хирург, усталый и улыбающийся во весь рот.
- Жрете? – он бросил взгляд на умирающего. – Значит, жить будете! Вы его родственница?
Кейт опешила и не знала, куда ей спрятать трубку. С ней она выглядела очень странно.
- Мне сейчас пригодятся любые руки. Помогите его довезти до входа.
Кейт растерялась от неожиданной радости и схватилась за каталку.
- Пока ваш… кто он вам там… удерживал вампира, мы успели спасти человеку жизнь и сделать сложную операцию. Почту за честь зашить и его тоже, - пояснил врач. – А курить так в вашем возрасте вредно, - сделал он Кейт замечание, передавая Уильяма санитарам. – Идите домой и ни о чем не беспокойтесь.
На третий день после операции Уильям начал гулять по госпиталю. На четвертый – вырезал Кейт красивую открытку и утащил из детского отделения стакан с разноцветными карандашами.
- Верните карандаши на место! – негодовала Кайя, которой пришлось поработать в госпитале еще немного.
- Мне нельзя ходить! – громко возмущался в ответ Уильям.
Матриархат ему изрядно надоел.
- Отнесите мой подарок Кейт, и тогда я верну детям карандаши.
- Вы негодяй! Вы покусились на святое! Не понесу я ваши каракули никуда, я не признаю этот дурацкий ваш праздник – День Святого Валентина.
Вордсворт оскорбился.
- Как вы смеете так со мной разговаривать? Я выше вас по рангу, да я старше вас, в конце концов.
- Потому что вы не думаете о тех, кого любите! Вам все пустяки, а Кейт, может быть, из-за переживаний, заболела.
- Тогда тем более отнесите ей это.
Кайя скептически вздохнула и уже более спокойно ответила:
- Я бы на вашем месте подарила бы что-нибудь серьезное. Ей нужно красивое платье. Вы же питаете к ней нежные чувства?
- Подпитываю, - отшутился Уильям и вовремя спохватился. – Я куплю ей платье. Я обещаю. Хотя у неё есть все, что ей нужно – целый корабль с комфортабельными каютами в её распоряжении.
- Вы думаете, что знаете, в чем она нуждается? А еще к платью нужны красивые туфли и сумочка. Возможно, сережки и браслет.
- Я куплю, - Уильям растерялся и смотрел в рот цыганке, беспрекословно соглашаясь на все подряд.
- Вы такой неудобный пациент, что я бы согласилась каждый день убивать вампиров, чем следить за вами, не натворили ли вы бед. Я тоже хочу небольшого вознаграждения. Думаю, золотое колье с рубинами не будет для вас в тягость.
- Конечно же, нет, - покорно кивнул Уильям, чувствуя, как тяжелеет его голова.
- Договорились, - Кайя забрала у него открытку и ушла.
Вордсворт несколько минут сидел на кушетке, просто глядя перед собой в точку, и только потом до него начало медленно доходить.
- Королева цыган развела меня на золотое украшение с драгоценными камнями как малого ребенка! Кажется, я теряю квалификацию…
Кейт не решилась оставлять дом профессора без присмотра, в праздничный день успокаивала себя зелеными жасминным чаем и не ждала гостей. К Кайе она относилась без предрассудков. Там, где она жила, не было цыган, и у неё не было повода смотреть на королеву как на хитрую лису. Поэтому, когда её дом посетила незваная гостья, Кейт только обрадовалась компании. Ей, как и всем девушкам, не хотелось провести этот день в одиночестве с мыслями, что сегодня вытворяет её беспутный друг в лучшем госпитале Милана.
- Он просил передать тебе открытку, - Кайя торжественно с порога вручила ей подарок, отряхивая с шубки снежинки.
Кейт просто взглянула на неё и от души разревелась. С тех пор, как умирающего Вордсворта увезли от неё, она так ни разу не смогла всплакнуть, но на сердце давил тяжелый ком невыраженных чувств.
- Как он себя чувствует? Ему нужно что-нибудь?
Кейт вытирала с лица нечаянные слезы.
- Пойдем, - Кайя обняла её за плечи и отвела в комнату, по пути разглядывая обстановку своим зорким взглядом.
- Он в полном порядке. Вымогает у детей конфеты и рисует им космические корабли.
Кейт была рада это слышать, но ничего не могла сказать на этот счет и только икала. Кайя подлила ей чая.
- У меня есть кое-что. Это заставит тебя рассмеяться.
Королева положила на стол фотографию с операции. Кейт зажала рот рукой, и её слезы мгновенно высохли, и теперь она громко смеялась.
- Что это такое?
- Это его чувственный протест против смерти.
Простыня, которой был накрыт пациент, приподнималось бугром из-за чувственного, как сказала Кайя, протеста и яростного желания жить.
- Теперь ты понимаешь, что с ним ничего не случится. Он пообещал, что купит тебе красиво платье и все, что ты попросишь.
- Правда? – Кейт снова готова была расплакаться. – У нас с ним не такие близкие отношения, и мне не нужны платья, но как приятно это слышать!
- Его выносливость мне кажется очень странной и подозрительной. Неужели ему и правда сорок лет?
- Нет, - Кейт была готова выдать королеве все тайны отдела. – Ему всего тридцать, но об этом знаю только я, Катерина, Авель… и теперь ты! Только, пожалуйста, остальным ни слова…
В дверь постучали. Кейт не ожидала еще гостей, и её разбирало любопытство, кто бы это мог быть. В холле послышался шум, и спустившись, Железная Дева увидела Уильяма, который вскрыл дверь собственноручно.
- Ты…
- Милые дамы, пока вас дождешься, замерзнешь, - Вордсворт был бледен и все еще выглядел не очень хорошо, но чудом стоял на ногах.
Он улыбался и зябко поеживался. Шутка ли, убежать из госпиталя в больничной пижаме и тапочках под одной лишь сутаной.
- Кайя уже здесь. Я видел её следы у дома. Давай же скорее обнимемся, Кейт, пока матриарх нас не разлучила!
Кейт даже не пискнула, когда её сгребли в объятия. Ей уже было неважно, как Вордсворту удался побег, почему он все еще стоит на ногах после сильной кровопотери, и какой сейчас будет скандал.