[zagugly]

Восстанавливать такую ролевую - дело нелегкое) Я пробивался в хистори через километры диалогов обо всем, через анекдоты(ну тут я сам виноват, человек же просил не убивать его так изощренно xDD), но это черт возьми интересно!)

Фэндом: Trinity Blood.
Авторы:  W.W.Wordsworth,  Мирланда.
Бета:  W.W.Wordsworth
Название: Полет Черной бабочки.
Жанр: приключения, мистика.
Персонажи: Уильям, Симона, Аскаль, и какие-то странные люди.
Внимание - пейринг!))): Уильям/Симона.
Рейтинг: небольшой.
Предупреждение: AU, как и всегда.

Часть четвертая, "Любовь нечаянно нагрянет"

Симона, вернувшись в номер, некоторое время бездельничала, валяясь на кровати и глядя в потолок. Потом ей это занятие надоело, и она пересела за стол, занявшись первым отчётом в центр. На связь с ней выходил Матвей. Этот хам некоторое время издевался над ней, пока она не пообещала ему клизьму по приезду. После этого заткнулся, принял отчёт, и отвалил.
Вордсворд всё никак не возвращался. Симона один раз заходила к нему, но мужчина как сквозь землю провалился. Решив, что всё-таки ввязаться в неприятности в первый же день слишком даже для него, она снова начала бездельничать.
Валяться ей пришлось недолго: в дверь постучали. Она неохотно поднялась, поправила волосы и направилась к двери. В коридоре оказался никто иной, как профессор Вордсворд. Мужчина откровенно нервничал, а за спиной Вильяма стоял некий невнятный мужчина. Симоне хватило двух взглядов, чтобы на мгновение оцепенеть - упырь. Повезло же!... На лице монахине не дрогнула ни одна жилка. Она быстро изобразила добродушную улыбку, глядя на гостя.
- Ой, это ваш друг?
- Да, дорогая, - Уилл ухватил Симону одной рукой, прижимая к себе, словно невзначай, но так, чтобы она не успела отпихнуть его.
Поцеловал в щёку, успев шепнуть "Подыграйте."
- Он спас меня от верной смерти на солнце, одолжив немного геля. Представляешь, какой-то идиот окатил меня водой на улице, и если б не Аскаль, я бы помер в страшных муках. Аскаль, не удивляйтесь, любовь между обычной женщиной и вампиром часто случается в Альбионе.
Тот усмехнулся, поверив.
- Что ж, я буду рад видеть вас всех сегодня вечером у арки со львами, как только зайдет солнце. Не опаздывайте. Мадам, - он взял Симону за руку и прикоснулся губами. - Мое почтение.
У инквизиторов была шутка (особенно когда после очередной инфляции им не поднимали жалование), что они вполне могут подрабатывать, ставя в свободное время драматические спектакли. Ни один зритель не осмелится крикнуть им "не верю". Поэтому Симона, узнав о том, что она любит вампира (Вордсворда, надо полагать), не боялась, что её удивлённый взгляд их выдаст.
- Друг мой, так вы... а это для вас не опасно? - она послушно подала руку вампиру (удержаться, чтобы не выбить ему лишние зубы, было сложно, но она справилась). - Ой, а что это за встреча? - она дождалась, когда упырь скроется на лестнице в середине коридора. Она пинком загнала Вордсворда в комнату и переменила тон, - я очень жажду объяснений. Как вампир крови.
Вордсворт дрожал и утирал со лба пот, вместе с кремом, который на него щедро намазал Аскаль.
- Дело обстояло так. Я прогуливался по набережной и присел отдохнуть. Для прогулки я одел свою сутану, потому что я привык в ней ходить в Риме, и оттого для меня даже самый жаркий день порой может показаться прохладным. Увидев это, мой новоиспеченный друг решил, что я вампир, причем тот самый, которого они так ждут со своей группой. В общем, я кажется набрел на причину пропажи людей. Это секта безумных метоселан и аристократов, которые ждут пришествия конца света и приносят людей в жертву для какой-то там богини. Я подозреваю, что это метоселан-метаморф, только очень редкой формы - предстает им в виде бабочки черного цвета. Они ждали какого-то новенького в свою секту с жертвой. Мне пришлось сказать, что вы моя жертва, и что я с вами встречаюсь, обманывая вас. Как вариант, мы можем отправить сегодня на набережную Инквизиторов, но боюсь, что Аскаль там будет один, и если так, то мы никогда не найдем то чудовище, что пожирает людей, и он сможет оправдать себя, поскольку он действительно пока ничего преступного не сделал. Сложная ситуация...
- Вампир в принципе оправдать себя не сможет, - буркнула Симона. - Но вы мне кое-что прояснили. Видите ли, человек, с которым я сегодня встречалась, тоже предполагал, что в городе есть какая-то группа, которая занимается странными практиками. Правда, я предполагала, что это просто употребление наркотиков или сексуальные извращения - вроде как в Турине в прошлом году было, там несколько остолопов, воплощая свои фантазии, задушили друг друга.... Бабочка чёрного цвета? Хм, что-то знакомое... Ладно. Проблема в другом. Влюблённую дурочку-то я сыграю. Меня беспокоит роль моих коллег в этом сборище. И наш реальный вампир, который везёт настоящую жертву. Так что если влезать в этот культ, то как можно быстрее, пока нас не раскрыли.
- Думаете? Видите ли, их там будет чертовски много, и я не настолько уверен в своих силах, хоть и попытаюсь сделать все возможное. Можно вызвать остальных наших сотрудников, от Рима до Салерно всего два часа езды.
- Я об этом тоже думала. Правда, многих звать не стоит, это спугнёт всё это осиное гнездо.
- Я даже не знаю, что делать, черт возьми! Впервые в жизни так вышло, что я не просто влез куда-то.. Я вляпался, и как вообще такое могло случиться?!
Он тяжело вздохнул.
- Простите, что выставил вас в таком... в такой роли.
- Ничего, мне не привыкать.... Успокойтесь, нытьё нам не поможет. Кого именно вы можете вызвать сюда? - Симона сложила руки на груди и задумалась. Теоретически, если взять с собой пару дымовых шашек класса "Завеса" (их дым вызывает очень неприятные ощущения у вампиров, практически как перцовый газ у людей - в дополнение к дыму) и применить их в нужный момент, то выбраться они смогут. Или умрут с честью. По крайней мере, нескольких заколоть своим "набором белошвейки", как называли её иглы коллеги, сможет. Вордсворд наверняка поможет... Хотя чёрт его знает. С ротой автоматчиков было бы спокойней. Но опять же - местная инквизиция. Телодвижения коллег они заметят, и, даже если они не замешаны в заговоре, доложат начальнику...
- Черт, - Уилл почесал в затылке. - Леон в тюрьме, Хьюго в Амстердаме, Авель и Трес в Германике...
Симона пожала плечами:
- Вообще, я могу вызвать сюда Якова, его здесь не знают, но эта консервная банка примчится лишь к полуночи. Чёрт, ещё иглы надо зарядить будет...
- Нда, прибавил я вам работы. Давайте я хоть помогу что-то сделать, раз уж мы так с места в карьер. Одно утешает, как только все кончится, мы сможем здесь отдохнуть ещё несколько дней по путевке.
- Банку с ядом я вам не доверю, - категорически заявила Симона. - Лучше, - она достала из чемодана бутылку солнцезащитного средства. - намажтесь и держите рядом с собой, в подтверждение легенды. И не сверкайте зубами, они у вас не слишком упыриные...
- Да уж, знаете, мне не до улыбок будет сегодня. Но спасибо что предупредили, - он взял бутылку из её рук.
- А откуда у вас она? И зачем она вам?
- Потому что иначе я на солнце покрываюсь родинками, - буркнула Симона. - Я вообще-то родом с севера, там такого солнца нет... Чёрт, что же делать... Блин, никогда больше не соглашусь на матвеевское "съездить отдохнуть и кое-что попутно узнать".
- Хм... А я уж подумал, - он посмотрел на неё искоса, и снова глянул на бутылку, усмехнувшись.
Он подошел к зеркалу, чтобы стереть прежнее безобразие, причесать волосы и наложить крем ровным слоем.
- Знаете, что меня во всей этой истории убивает? Я наворотил таких дел да еще перестал толком соображать из-за сбитых биоритмов. Вы и то выглядите более трезвым человеком, чем я.
- Я хирург, мне всегда нужно хорошо соображать, - пожала плечами Симона. - Знаете, когда нужно сшить человеку кишки или ещё что-нибудь такое же интересное, по сравнению с которым становление предназначенной в жертву плотоядной бабочке любовницей вампира - пустяк, плохо соображать нельзя. Так что.. Когда он нам там говорил про встречу?
- Он просил прийти к арке сразу после захода солнца. Так что несколько часов у нас в запасе еще есть, на юге в такое время года темнеет поздно. Ах, да, я же не курил довольно долго, вот в чем проблема. Курение убивает хомяков и успокаивает мои нервы. Я сейчас!
Он вскоре вернулся из своего номера с саквояжем, источая запах табака. Он не мог спокойно сидеть на месте и смотреть, как Симона занимается делом. Совесть не позволила бы. Поэтому он разобрал свой револьвер, осмотрел его, почистил, подготовил серебряные пули и спрятал за пазуху кинжал, инкрустированный вкраплениями серебра.
К назначенному часу Симона успела обработать с полсотни ядовитых игл - на всякий случай. Запихивать их в одежду пришлось гораздо дольше. В итоге три десятка запихнуть всё же удалось. Представлять, в каких муках умрёт тот, кто попробует обалапать её за грудь или ягодицы, она не стала. Нужно было только не забыть предупредить Вордсворда об этом. Так же она кинула весточку Якову. Рыцарь пообещал мчаться на всех парах, но проблема была в том, что Спада был далеко, до вечера не успеет даже если ему дадут поезд прямо из Праги до их захолустья.
- Ну, вы готовы? - Симона по балкону перешла к комнату Вильяма.
- Умгу, - кивнул Уильям, обыденно почитывая детектив. Зажав трубку в зубах, он попыхивал дымом, с наслаждением втягивая его в себя. - Думаю, что бы еще взять с собой. Пули, кинжал... Хм, неужели я больше ничего не привез путного? Впрочем, мне еще нести дымовые шашки. Скажите, - он улыбнулся, - а вы не против того, чтобы до конца отдыха сохранить легенду о тесных взаимоотношениях? Вдруг мы с вами раскроем еще парочку сект.
- Можно. Только вы рискуете умереть от паралича лёгких, - Симона коротко объяснила, в чём дело, - И нам бы эту хотя бы дораскрыть и не помереть красивой смертью. Итак, мы отправляемся?
- Ну что вы, я бы никогда не стал лапать свою спутницу в людном месте за интимные места! Вы меня плохо знаете, - Уилл рассовал нужное по потайным карманам. - Я не люблю выставлять напоказ свои чувства. Что ж, уже? Тогда в путь, не будем задерживать Аскаля и свой роковой час.
Он взял её руку в свою и нежно улыбнулся сестре Симоне.
- Пойдёмте, - Симона обречённо вздохнула. Эта затея ей разом разонравилась. Хотелось дождаться коллег, желательно, с танками, чтобы они раскатали этот городок к чертям вместе со всеми сектами. Всё-таки в матвеевском методе работы что-то было.
К назначенному месту они успели как раз, когда солнце окончательно закатилось за горизонт. Сразу стало прохладно и свежо. Монахиня мялась с ноги на ногу. Настроение у неё было ни к чёрту, хотелось бросить всё и уйти. Потом вспомнила, что она влюблена в Профессора, коварно улыбнулась и добавила в голос сахара.
- Милый, когда придёт твой друг?
- Он обещал прийти сразу после захода солнца. А оно уже почти зашло.
Он встал рядом с ней, так близко, как только позволяла ему мысль о отравленных иглах.
- Не волнуйся, он скоро будет. Он не похож на человека, который заставляет ждать.
Аскаль застал эту сладкую парочку "врасплох" и потому ничего не заподозрил. Приветственно склонив голову, он сказал им:
- Экипаж ждет нас за углом, прошу вас следовать за мной.
Если б не мысль, что это все роковая поездка с жертвоприношением, то Аскаль выглядел кудесником, поездка - волшебной прогулкой. Он нежно сжал пальчики Симоны, которыми она не так давно работала с ядами. Если отвлечься и от этого, то можно было вернуться в то время, пока он был женат, и любил иногда прокатиться с женой по набережной Темзы. Но он тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Да, все так, но он не должен забываться.
Он помог Симоне сесть в карету, сел следом. Аскаль сел последним, а после карета тронулась. Окна экипажа не были закрыты, и потому они могли видеть, куда их везут. Другое дело, что Вордсворт не знал этих мест.
Симона усердно строила из себя очень недалёкую девицу, вертела головой и временами пыталась трещать на женские темы. Выходило плохо - тем этих Симона не знала. Точнее, знать-то знала, но не рассказывать же, что львиная доля косметики опасна для здоровья, мода убога и диктуется тупым клячам индустией, которая делает на этом деньги... Она же, в конце концов, по идее дурочка!
- Вилл сказал, что это будет какой-то праздник! - Симона повернулась к вампиру и улыбнулась до ушей.
- Ах, да, - Аскаль улыбнулся. Вопреки всему, эта беседа его не утомляла ничуть. Скорее, наоборот, он расслаблялся, слушая её голос, и заглядывался на грудь.
Именно это и напрягало Уильяма. А ну как это все связано с оргией? Что тогда?
- Дело в том что мы с вами едем в одно прекрасное место на природе. Мы будем наблюдать уникальное небесное явление, которое можно увидеть только в Салерно. Скажите, леди, вы любите бабочек?
Уильям вздохнул. Он очень хотел, чтобы Аскаль схватил Симону за что-нибудь, и это все бы закончилось...
- Разумеется! - Симона вздохнула с облегчением: уж лучше что-нибудь про бабочек, которые клылышками "шмяк-шмяк-шмяк", чем про тряпки. - В Лондоне прямо перед нашей поездкой была выставка, там были такие красивые бабочки! - Симона сделала "круглые от восторга глаза" - Была одна такая красивая, с синими крылышками, - монахиня спешно вспомнила, какого размера эти насекомые вообще бывают и развела ладони на полфута. - Она ела фрукты и даже села мне на рукав, - после секундного раздумья, она добавила, - Вилл, помнишь, как я перепугалась?
- Конечно! Я тогда много тебе о них рассказывал. Мы провели незабываемый день на выставке, - добавил он, чувствуя, что сам "глупеет" ото всего этого и начинает улыбаться. Он улыбнулся, но с закрытым ртом.
Аскаль тоже улыбнулся, но уж более хищно.
- Так вот, мы с вами едем в место, где появляется очень редкая, очень красивая и большая как птица бабочка. Она прилетает в то место только раз в году. Скорее всего, когда-то таких бабочек было много после Армагеддона, но люди их всех уничтожили, и вот последняя из них прилетает может быть для того, чтобы найти себе пару.
По лицу Аскаля было видно, как ему надоело рассказывать все это уже далеко не в первый раз. Уильям порадовался, что хоть не ему одному здесь неуютно.
Карета остановилась в лесу, на поляне. Там был устроена широкая беседка без верха, со стульями вокруг небольшой керосиновой лампы, которая тускло горела. Уже почти все были в сборе, ждали только их. Аскаль попросил Симону отправиться к остальным, сесть на стульчик, познакомиться, а тем временем отвел Уилла в сторону.
Уильям тревожно обернулся вслед сестре Симоне.
- Не волнуйтесь, её не убьют прямо здесь же. Её никто из нас не будет убивать. Скажите, Уильям, у вас была жена?
Уилл не ожидал такого поворота событий, но почуяв интересное, ответил:
- Была...
- Вы любите её? - он кивнул на Симону. - У вас есть шанс уйти отсюда вместе с ней. Я отпущу вас с миром.
Уильям молчал, опустив голову.
- Хотите, я скажу вам тайну? Я вижу, вы тот, кому можно доверять. Вы наверняка поймете меня. Когда-то и я тоже имел жену. Она была метаморфом и могла принимать довольно редкую форму среди вамиров - облик бабочки. Не буду рассказывать долго и в подробностях, но она попала в руки Инквизиции, и ей удалось сбежать. С тех пор она не меняет своего облика, так и остается бабочкой, а я не могу её бросить. Я каждый раз подыскиваю ей жертву, чтобы она могла прожить еще. Не могу свыкнуться с мыслью, что я её потерял, хотя это так и есть, увы.
- Нет, - прервал его со вздохом Уильям. - Пусть будет что будет. Все равно... Она всего лишь человек, умрет слишком рано, и у нас не будет детей. Пусть выберет эта ваша бабочка кого нибудь из нас...
Аскаль внимательно посмотрел на него и увидел, как бьется его вена на шее. У него мелькнула догадка, что что-то здесь совсем не так, но вот что именно? Он хмыкнул.
- Что ж, пойдемте ко всем остальным, но помните, у вас есть время передумать.
Публики было немного, но она была колоритной. Было трое вампиров и двое людей. Вампиры были вполне себе унылыми. Не будь они упырями, были бы обычными богатыми горожанами. Симона приняла ко вниманию факт их присутствия и забыла о них. Люди же были откровенно из инквизиции: брата Константина она узнала сразу, этот лысый шкаф в бархатном мешке (видимо, скучал по рясе - другой причины надеть эту убогую тряпку Симона не видела) нельзя было не узнать, слишком уж характерная физиономия ханжи от церкви. Второй тоже был кем-то из её коллег, но вот именно он её насторожил. Молодой человек лет тридцати был среднего роста, невзрачен, но вот вооружен до зубов. На беглый взгляд Симоны - два коротких меча под длинным летним плащём, пистолет и три ножа. И всем он явно умел работать, что делало его крайне неприятной персоной. В противостоянии неопытного вампира и знающего, как с ним бороться, человека, Симона поставила бы на человека, пусть даже у него была в руках зубочистка, а не меч.
Монахиня широко улыбнулась и повернулась к вампирам (инквизиторы старательно делали вид, что они - не инквизиторы, хотя выправка и характерный лениво-пристальный взгляд выдавали их с головой), быстро сделала удивлённо-восторженное лицо и затараторила:
- О-ой! А вы... Вы как Вилл... - она смущённо уткнула взгляд в пол, - Это так неожиданно, хотя я предполагала, что вы здесь будете!... Вы меня простите, я так смущаюсь! Вы ведь меня поймёте, - она добавила во взгляд восхищения и немножко вины, - когда Вилл мне открылся, я так волновалась! Я была немножко напугана! Ну, вы ведь понимаете - все эти рассказы, байки, инквизиторы! Но я быстро поняла, что он прекрасный и милый мужчина, такой галантный! - "Растяпа невозможный! Хочется самой его застрелить!" - Вы не поверите, - она понизила тон, - он так красиво за мной ухаживал!... Он даже пригласил меня в вашу компанию!... - Симона с удовольствие заметила на лицах собравшихся желание убить себя и продолжила нести бред. Видели бы её сейчас коллеги - они бы животы надорвали от хохота!...
Уилл вернулся с мрачным выражением лица, убийственным взглядом смерил двух инквизиторов, которые вперились в него своими глазами, как только он устроился рядом с Симоной. Все же он постарался улыбнуться и быть приветливым, только не раскрывая рта.
- Итак, сегодня та самая особенная ночь. Чтобы ожидание не было столь утомительным, я предлагаю поговорить о чем-нибудь, о чем захотите. Живая речь привлечет нашу богиню, а огонь лапмы будет путеводной звездой, - Аскаль чувствовал себя здесь как маэстро, он был весел, но эта веселость была наигранной.
Уильям взял сестру Симону за руку и шепнул ей на ухо, стараясь улыбаться, чтобы у других не было подозрений.
- Боюсь, что эта бабочка может сесть на меня. Это лучше, чем на вас, но я постараюсь выкрутиться из этой ситуации. Дело в том, что она вампир и совершенно неразборчива. У неё хорошая память на лица, и отличный нюх на кровь, вот только мы с вами оба люди, это диллема для неё.
- Милый, не волнуйся, всё идёт же просто великолепно! Я не собираюсь уходить в лес, зачем мне это надо? - Симона надеялась, что Вордсворду хватит ума успокоиться. Вот кто ему сказал, что если бабочка сядет на него - это хорошо будет?! В душе монахине поднялась волна негодования на этого "тупого гражданского". Вообще, в жизни инквизиторов всё, что не входило в их конгрегацию, вызывало лишь раздражение. Гражданские это что-то гораздо ниже рядового, но вот только если рядового можно чему-то обучить и он слушается приказов, то вот гражданское!... А ещё не хватало Орсини. Если бы бабочка села на него, то умерла бы от острого пищевого отравления, нахлебавшись того химического бульона, который заменял бравому палладину кровь.
- Я вообще-то не учёный, но мне так интересно! Я слышала, что самые большие бабочки водились очень давно и были.. Ну, как две ладони, - она подняла ладони, чтобы показать, какие именно были бабочки. Глаза она старательно пучила, чтобы не допустить фирменного "инквизиторского" ленивого взгляда. Эта привычка была абсолютно у всех её коллег, и если она её покажет, то "коллега" сразу же всё просечёт. - Но я слышала, что они нигде больше не водятся вот так вот... Ну, вы же меня понимаете, не в зоопарках там или как на выставках. Говорят, для них сейчас нет подходящих условий!... - она вздохнула и продолжила болтать.
Вордсворт глубоко вздохнул и стал смотреть в небо, игнорируя болтовню Симоны, хотя играла свою роль она очень складно. Потом он поймал себя на том, что смотрит на неё и улыбается как дурачок. Главное чтобы она не заметила этого слюнопускательного взгляда. Поэтому одернул себя и снова задрал голову вверх. Когда из-за верхушек деревьев показалась черная тень на синем звездном небе, все разговоры прервались. Эта бабочка была отнюдь не с ладошку, как показывала сестра Симона. Когда бабочка опустилась ниже, было понятно, что она размером будет и побольше любой птицы. Она была очень огромна и потому величественна, необычна. Её крылья украшал бархатный узор.
Она бесшумно кружила над всеми и подлетала к каждому, словно здороваясь. Когда она добралась до Симоны и Уильяма, то сделала несколько кругов, видимо, никак не могла понять, кто же эти двое. И словно подумав немного, уселась на плечи Уильяму.
Тот не выдержал и вскрикнул от ужаса.
Огромная бабочка сдавила его плечи своими лапами, её мохнатое тельце неприятно терлось о колени. Она разорвала заостренными лапами его сутану. На траву выпали кинжал и револьвер. Длинный хоботок развернулся, она провела им по голой груди, словно искала место, куда удобнее укусить, и вонзила свой хобот в кожу.
- Ааааааа!
Уилл громко завопил, не сдержавшись. Укус был настолько силен, что ему показалось, будто хоботок вонзился в самое сердце. Когда бабочка начала выкачивать огромными глотками кровь, Уилл затрясся от шока.
- Я... Ой! - Симона забыла, о чём болтала, когда заметила, на что уставился её партнёр по операции.
Бабочка была... здоровой. С кошечку. И с размахом крыльев как у гордого орла. Немаленькое такое насекомое... Симона хотела было что-то сказать, но не вышло. Она издала вполне искренний возглас удивления. Впрочем, удивление удивлением, но на мгновение она краем глаза посмотрела на собравшихся. Вампиры смотрели на это жуткое насекомое с благоговением. Особенно отличился Аскаль - у него чуть глаза из орбит не вылезли, а на колени слюна не потекла. Константин грыз чеснок. Вообще, это был проверенный способ против упырей (а вы будете кусать жертву, от которой пасёт, как от.. короче, неприятно так подванивает?), но в глазах Симоны он пал окончательно. Его телохранитель тоже смотрел на бабочку, но - равнодушно. Симона поспешно отвела от него взгляд и обнаружила, что тварь совсем рядом. Она могла разглядеть её: чешуйчатые крылья, большое лысое мягкое сегментированное брюхо, уродливая голова насекомого, тонкие убогие лапки и общий, как бы сказал Андрей, говнистый цвет. Всё это производило мягко говоря, хреновое впечатление. Симона, представив, как это чудо садится на неё, чуть не содрогнулась всем телом.
Но бабочка схитрила и села на Вордсворда. Заползла онемевшему учёному на грудь и присосалась к вене на шее.
- Свяя-атые уго-одники... - Симона с трудом не дала себе произнести это громко и с напрашивающимся матом. А бабочка пила. Монахиня боролась с отвращением и необходимостью спасать товарища по работе. Что она начальству скажет в Риме?! "Простите, но его сожрала бабочка-вампир"?!
Впрочем, всё разрешилось само собой. Бабочка вздрогнула, её крылья начали судорожно вздрагивать, она начала биться, как от боли и завалилась сначал спиной на колени Вордсворду, а оттуда - на землю. Симона никогда не реанимировала бабочек, но почему-то была уверена, что тварь издохла. Подавилась, что ли?
Первым от шока очнулся Аскаль. Упырь с криком упал рядом с насекомым и принялся его тормошить. Не будь Симона врачом и не очень глупой персоной, решила бы, что он пытается её реанимировать. Ощущение, что вампир сейчас начнёт массаж бабочкиного сердца и искуственную вентиляцию лёгких через хоботок, было полным. "Интересно, а адреналин ей куда колоть!"... Вордсворд сидел с открытыми глазами и ошарашено пялился в вечность. Впрочем, он был жив. Дырки в шее, которую Симона ожидала увидеть, не было. По шее мужчины стекло лишь несколько капелек. "Святые угодники, всё-таки повезло!". Она схватила мужчину за руку и встряхнула.
Уилл очнулся, когда Симона потрясла его хорошенько. Место укуса чертовски саднило, как будто туда одновременно куснули тысяча слепней. Капли крови начали испаряться с его раны, полыхнув зеленоватым огнем. Брюхо бабочки, в котором виднелась кровь Вордсворта, лопнуло, содержимое разлилось по траве, с едким запахом. Аскаль понял, что произошло непоправимое, и что виной тому - Уильям. Он бросился на него со звериной гримасой на лице, вытянув вперед руку с длинными когтями.
- Нет, нет, не подходите! - Уильям отпихнул Симону от себя подальше, чтобы только не задели её. - Вы погибнете! - заорал он, но было поздно.
Впрочем, как только Аскаль коснулся Вордсворта, на его лице и руках проступили ожоги, и он, шатаясь, махнул невпопад своими когтями мимо Уильяма. Но тот был ранен - рукав его левой руки намок от крови.
- Я предупреждал, - сухо ответил Уилл, превозмогая боль.
Те вампиры, что были в компании, решили ретироваться, подумав, что человек применил химическое оружие против них, а вот те, что остались, скорее всего были людьми, но Вордсворт не знал, так ли это. Он успел поднять оброненный револьвер.
- Не подходите черт возьми! Или я выстрелю без предупреждения!
От пинка Вордсворда Симона упала со стула и опрокинулась на спину. "Какого чёрта?!" - убить этого придурка ей захотелось очень сильно. Прежде чем она успела перевернуться на живот, произошло много интересного и не очень. Стараясь не попасть рукой в лопнувшую бабочку (вся её душа хирурга протестовала против этой дряни), она приняла относительно горизонтальное положение и огляделась. Вампиры поспешили свалить на фиг, и она их выбор одобряла. А вот её коллеги сваливать не спешили. Константин бестолково дёргался, а вот мечник хмуро и презрительно смотрел на наводящего на него револьвер убийцу (пусть и невольного) их драгоценной бабочки.
Придурку-профессору ничего хорошого от него не светило.
Симона, полользуясь тем, что на ней никто не смотрит и можно уже не притворяться, собралась для прыжка.
- Вордсворд, стреляйте в лысого! - в моменты опасности Симона особым красноречием не отличалась. Её главный принцип - сначала контрольный выстрел (если есть чем) в голову, потом уже выяснить, в кого стреляли. Вставать в позу и громогласно представляться, выяснять имя противника она себе позволить не могла, разве что из танка. Танка в данный момент у неё не было.
Мечник, уже готовый уменьшить популяцию ватиканских священников с профессорской степенью, был неприятно удивлён, когда глупая болтливая "жертва" оказалась рядом и от души отвесила ему кулаком в живот и ударила ногой по коленям
Вордсворт не заставил себя ждать, и медлительность противника была ему как раз кстати. Его рука дрожала, и было сложно прицелиться, а тот как раз не мог понять, куда ему деться. Уилл выстрелил два раза и даже задел цель. И тут лысого словно подменили - он бросился на Уильяма с рыком, достойным льва. Уилл отпрыгнул и схватил трость, которая лежала рядом с его стулом. Он обнажил сталь шпаги и теперь угрожал Констатину револьвером и лезвием. Правда если б тот был чуточку поумнее, то понял бы, что Уильям совершенно не мог удерживать шпагу в левой руке.
- Сука!
- Петух!
На этом церемониальные приветствия между Симоной и мечником закончились. Мужчина сложился пополам, присел, откатился назад, попытно ударив сапогами Симону по ногам. Монахиня тоже упала, лишь каким-то чудом умудрившись не приземлиться головой на угол каменного то ли алтаря, то ли постамента. На ноги они поднялись одновременно: мечник с клинком в руке, она - с тремя иглами. Большего выудить из-под юбки не удалось. Краем глаза Симона заметила какое-то движение в районе, где был Вордсворд, но смотреть туда не было времени.
Первая их "сходка" была короткой и, как казалось на первый взгляд, неэффективной: Симона быстро поняла, какой именно выпад мечом противник собирается сделать, резко подалась в сторону и перехватила его руку, попутно отвесив пинок ногой в живот, оставив в его предплечье две иглы (одна не пробила плащ и скатилась на землю) и получила ответный удар кулаком в лицо. Ей удалось лишь дёрнуть головой, и удар прошелся по касательной. У неё даже в глазах не помутнело, а последствия, скорее всего, будут лишь в виде синяка.
Вордсворт решил, что не время тут выяснять отношения, и выстрелил уже наверняка в обозленного Константина. Тот согнулся пополам. Скорее всего Уильям попал ему в живот. Сестре Симоне грозила смертельная, как он решил, опасность, хотя он и посмел понадеяться, что монахиня будет способона обороняться. Но куда там! Второй противник уже мотал её ударами, и даже если Симона могла бы воткнуть в него иглы, то сама пострадала бы не меньше. Выстрелить в него Уилл не решался, потому что мог задеть и Симону.
Он перехватил шпагу здоровой рукой и бросился на мечника. Когда тот открылся, ударив Симону, он вонзил ему лезвие под ребра, и так, чуть приподняв шпагу, словно рычаг, он оттащил Инквизитора на безопасное расстояние.
- Что?... - Симона чуть не потеряла равновесие, когда её противник двинулся от неё чуть в сторону. Это в её планы категорически не входило. Он дожен был потерять равновесие, облокотиться на неё и тут она бы сумела перехватить его вторую руку и вывернуть её. А первая должна была уже через несколько секунд онеметь под действием яда. А что может сделать лишенный рук мечник? Правильно, заплевать её насмерть.
- Вордсворд, отойдите! - яд уже подействовал, и правая рука мечника повисла, словно лишенная костей. Меч выпал из пальцев, а в боку была рана, но мужчина сдаваться и не собирался. Профессор, так неудачно влезший в их драку, получил удар локтем в солнечное сплетение и, охнув от боли, осел на землю.
Инквизитор, решив, что оказавшись в меньшинстве и без одной руки (яд всё же тоже не самое честное оружие), молча достал пистолет. Точнее, Симона поняла, что сейчас из-под плаща появится именно он. Она кинулась к уже окончательно бывшему коллеге и ударила его по руке, стараясь выбить из неё оружие, и одновременно повалить противника на землю.
- Уф... - Уилл осел на землю от резкого удара, задохнувшись. - Простите, сестра... - Бормотнул он, так и не поняв, от кого был удар.
Как только он пришел в себя, то схватился за шпагу, готовый в любой момент подсобить Симоне. Увидев, что ей угрожает смертельная опасность, он не стал ждать и подскочил сзади, прижав к горлу инквизитора лезвие. Он попытался заблокировать его левой рукой, но поднять её он уже не смог, и только сильнее надавил шпагой на горло.
- Так, - Инквизитор оказался зажат: Симона перехватила его левую руку и выбила локтевой сустав, а Вильям прижал свой клинок к шее недруга. - Вот и приехали.
Она быстро окинула противника взглядом, соображая, сможет ли он сделать ещё что-нибудь. В такой идиотской ситуации она ещё не оказывалась. Обычно было достаточно вырубить противника, а потом уже, когда солдаты его упакуют, допрашивать.
- Вордсворд, держите его, - монахиня со вздохом полезла в лифчик за последней парализующей, а не убивающей иглой. Когда её "коллега" отрубился и сполз на землю, она повернулась к Вордсворду:
- Профессор, вы о чём думали, когда лезли к нам в драку?... Вот теперь можете проявлять мужество и тащить его до города... Шучу. Мои коллеги уже дожны быть в городе, - Симона потрогала под волосами портативный передатчик, закреплённый в ухе. - Сейчас я их вызову...
Уилл держался стойко скорее от возмущения, что он спас даму, а та предъявляет ему какие-то необоснованные претензии.
- Я хотел вам помочь, я же видел, как он ударил вас по лицу! И хорошо, что вас не вырубило, а если б он вас смог оглушить? Я бы может и справился, только он заколол бы вас в два счета. И если вы волнуетесь из-за количества поверженных врагов, дабы показать преимущество перед АКС, можете не волноваться. Я могу отдать вам Аскаля, бабочку и того, лысого. Мне не жалко...
Он выговорился и осел на землю. Рука похолодела, в голове стоял легкий звон - преддверие обморока. Он собрался стянуть с себя разорванную форму, чтобы осмотреть рану.
- Да чихала я и на АКС, и на кардиналов, и на Папу Римского... - буркнула Симона. Впрочем, с последним она несколько горячилась - за чихание на юного понтифика можно было здорово получить по голове от её начальника и главного пациента. - И запомните, наконец, что я сначала инквизитор, а потом уже всё остальное! И если меня бьют по лицу, то значит, так и надо!... Что ещё? - она присела рядом с едва не упавшем мужчиной. - Так, прекратите, - она решительно отвела его руки и сама убрала с места укуса порванную ткань.
Аскаль серьезно порезал плечо, но вот слава богу, не задел ничего важного. Рука двигалась с трудом, и с трудом её можно было поднять. Глубокая рана была черной от крови. Весь рукав намок, и кожа приобрела синеватый оттенок.
Вордсворт чувствовал себя крайне паршиво и даже был рад тому, что скоро прибудут другие Инквизиторы. Он смогут донести его до медпункта. Он судорожно вздохнул, сглатывая комок в горле.
- Хреново, - Симона со вздохом оторвала один волан со своей юбки, и разорвала его на три длинные полосы, чтобы можно было перевязать рану. - Радуйтесь, артерия не задета, а раны чистые, - она попробовала кровь Вордсворда на вкус, - и наш покойный друг был не ядовитым. Вот так, - она быстро перетянула порезы и заставила мужчину лечь на землю, - лягте. Вы уже до того потеряли изрядно крови... Да, вот так вот и не двигайтесь. Кстати, вы занятный персонаж, - она хмыкнула. - Ядовитый, я бы сказала. Иначе объяснить, почему это кровососущее создание издохло, попив вашей крови.
- Я не ядовитый, - он разомлел, как только его тело приняло горизонтальное положение. - Я жгучий, я жертвенное пламя, - пробормотал он, засыпая.
- Ага, а я Мария Магдалена, - вздохнула Симона, потрогав пальцами набухающий на её лице синяк. Думать ей как-то резко расхотелось. Побыстрее бы сюда пришел Яков. Она никогда не работала без проверенной команды, и новый опыт ей не понравился. Лучше уж людям ампутировать конечности под местным наркозом.