[zagugly]

Начало здесь

Фэндом: Trinity Blood.
Авторы:  W.W.Wordsworth,  Мирланда.
Бета:  W.W.Wordsworth
Название: Полет Черной бабочки.
Жанр: приключения, мистика.
Персонажи: Уильям, Симона, и какие-то странные люди.
Предупреждение: AU, как и всегда.

Часть II, Этюд в багровых тонах.

- Но я все равно не понимаю, отчего вы все-таки решили меня домучать, - он двигался к выходу бойчее, чем раньше, цепляясь за предметы мебели и стены. Передышка придала ему сил. - Обычный перелом, ерунда полная...
- А так же возможное сотрясение мозга, ушибы мягких тканей и внутренних органов, - монахиня подала ему руку, помогая выйти. - Между прочим, до Армагеддона, не считая последних двух веков, смертность от ушибов уступала только смерти от избытка какого-нибудь металла в организме. А вообще, считайте это моим личным тараканом. Я всегда занимаюсь своими пациентами сама лично, будь это царапина или раздробленная конечность.
- Вот это да, - он присмирел, прислушавшись к словам монахини. - Не знал этого факта. Хотя я вообще медициной практически не интересуюсь. Мне кажется, нет ничего фатальнее, чем здоровье отдельно взятого человека - можно умереть, а при должном везении выжить. Так, в машину я пожалуй заберусь сам.
Как назло, санитары даже не попытались его хотя бы поддержать, и Уилл залез, полагаясь только на силу своих рук. Кое-как шлепнувшись пятой точкой на сиденье, он охнул оттого, что одна из игл впилась ему уж слишком глубоко в мясо.
- Осторожней, - Симона села рядом и посмотрела на иглы. Вообще, их можно было уже вынимать и заменить старым проверенным холодом, что она и сделала. - Медицина интересная вещь, хотя мало кто ей сейчас занимается от всей души.
Почему-то вспомнился её последний стажер, молодой человек, потомственный врач. Мать, отец, бабка и дед - все хирурги и известные специалисты. Только вот сынок подкачал. Он за две недели довёл её до едва контролируемой ярости - а это удавалось очень немногим.
- Что ж, когда приедем, нужно будет взять у вас анализ крови. Да не смотрите вы на меня так, просто проверить, какое обезболивающее вам вколоть.
Холод был средством проверенным, но похуже игл. Уильям снова почувствовал тяжесть в ноге, боль от притока крови и ноющую от холода кость. Он выдохнул несколько раз, зажмурившись. Вообще, ему ли печалиться - он рухнул с высоты второго этажа и всего лишь сломал ногу, тогда как некоторые умудряются насмерть убиться, упав и с первого. Чтобы не концентрироваться на боли, он решил поддержать разговор и побалагурить.
- Вы знаете, медики сейчас крайне ленивы. Причин тут несколько - это бдительность Ватикана и Инквизиции, которые не дадут проводить опыты над людьми, плюс леность некоторых ведущих специалистов. Они все ждут, когда найдутся доармагеддоновские тексты, и переводчики предоставят им перевод на блюдце. Однажды меня и моего приятеля так хотели завербовать, но я словно почувствовал неладное и отказался от поездки. Друг мой поехал, в итоге еле сбежал, а после написал книгу про ужасы, которые ему пришлось испытать в заточении у развратных немцев.
Услышав про укол, он вздрогнул:
- Если вам это так уж необходимо, хотя я не думаю, что это обязательно, вы завяжите мне глаза, и привяжите ремнями к стулу. Тогда у вас все получится.
- Хм, - Симона покосилась на санитаров, расположившихся за рулём и рядом. Наверное, не услышат. Да и кому какая разница, что она болтает?
- Сейчас эта неприятная тенденция уже меняется, - монахиня, подумав, всё-таки вынула иглы. До отделения его довезут на каталке, так что потерпит, если снова бегать не вздумает. - Как кровожадный инквизитор, могу сказать, что некоторое время это было оправдано. Да и сейчас в какой-то мере тоже: мы ещё не достигли того уровня развития технологий, что был перед армагеддоном, - и считайте, уже тысячелетие, как человек покинул космос. А уж их станции на других небесных телах... Впрочем, это уже не для чужих ушей. За разбалтывание разной секретной "ереси" по голове могла получить даже она. - И к тому же... Вот вы хотите стать подопытным кроликом? Чтобы на вас ставили сомнительные эксперименты?
Обычно учавствовашие в них были недовольны. Подопытные, не врачи, разумеется. Хотя инквизиция время от времени то уходила от практики таких жестоких экспериментов, то возвращалась, что-то всегда в их "застенках" творилось. Порой даже втайне от руководства. Слишком уж часто оно порой меняется.
- Вообще нет, - он был заинтригован познавательным шепотом монахини. - Но ведь раньше существовала такая практика тестирования всяких лечебных средств на добровольцах, которым платили. Вдруг и сейчас найдутся те, кто будет согласен участвовать за деньги? И потом, почему бы вместо того, чтобы сжигать преступников, не провести на них опыты? Я понимаю, что среди них могут оказаться и невиновные, но ведь их все равно в итоге убьют...
- Друг мой, не путайте Божий дар с хм... грязью у себя под ногами. То, что вы описали - стандартная процедура для испытания новых видов лекарств. Но назвать это экспериментом в том смысле, который мы в него вкладываем в нашем разговоре нельзя. В их случае возможность побочных эффектов минимальна, и к тому же на них никто не испытывает сразу несколько препаратов, - и условий, и предел человеческих возможностей, и реакцию на биологическое оружие... - Друг мой, по поводу преступников, - эта мысль Симону рассмешила, - допустим, Инквизиция и полиция начнут сдавать смертников на опыты во благо науки. Вот только вы подумали, что ввиду непрекращающейся борьбы между нашими начальниками, в случае поражения вашего кардинала вы сами окажетесь у меня на столе? Конечно, не гарантированно, но у части вашего отряда АХ не биографии, а уголовный кодекс в конкретных случаях.
- Ну... Э... Я? На вашем столе? Не думаю. Поскольку за мной ничего криминального нет, разве что... Было конечно всякое на Родине, но меня приставили к награде. А если у меня судьба такая, - он внимательно посмотрел на сестру Симону. - я в любом случае окажусь на вашем столе, и никто меня не спасет. Я фаталист в некоторых вопросах жизни.
- Быть фаталистом плохо... И не стройте такое унылое лицо, получите лубки и снимок костей - и будете свободны, - спасёт его кто-то, как же. Мечтай-мечтай... - Потом явитесь ко мне через три недели, посмотрю, как у вас срослось и можете про меня забыть, - машина повернула и резко сбавила скорость. Симона чуть не слетела со своей устопочки для сидения, - Ну вот, приехали. Эй, вы там, - она ударила локтём в перегородку между "отсеками" автомобиля. - Выкатываейте его и в хирургию, ко мне в третью палату.
- А если я упаду снова и сломаю что-нибудь еще, я могу к вам без очереди обратится, м? - он улыбнулся.
Санитары в этот раз помогли ему взобраться на каталку и повезли в больницу. Всю дорогу Уилл с важным видом оглядывал окрестности, иногда морщась, когда каталка подскакивала на неровной поверхности, и его трясло.
- Да сколько угодно, только за каждый раз будете получать от меня презент, свечку с перцем, - пообещала Симона. Вообще, это было самое действенное средство от раздолбайства. После её двухкратного применения даже брат Филипп внял её уговорам, похудел до относительно приемлемых размеров и стал жрать по-свински разную дрянь только когда на горизонте не было врачей.
По дороге к себе в отделение Симона заглянула к своим дебилам-стажёрам. Лазер привезли, кресло забрали. Олухи даже сообразили, что его нужно проверить, прежде чем расписываться за наставницу в акте о приёме, и что самое удивительное, ничего не сломали. Монахиня предположила, что к ним заходил кто-то из нормальных врачей и сжалился над детишками. Пригрозив найти добродетеля и оторвать ему что-нибудь важное, выслушав отчёты о пришествиях в отделении за её отсутствие, Симона направилась к "свежему" пациенту, прихватив с собой тележку с портативным рентгеном и лабораторией.
- Ну, как самочувствие? Надеюсь, вы ей не шевелили?... Привязывать не буду, просто закройте глаза. В конце концов, вы взрослый мужчина, - она взяла жгут и повернулась к Вордсворду. - О Боже, что вы так на меня смотрите?! Я вас не съем!
- Н-нет, вы лучше завяжите. Есть у вас что-нибудь для этого, желательно черное? Понимаете, я очень боюсь игл и себя не контролирую в этот момент... Закрывать глаза не помогает, я уже пробовал однажды... На медосмотре, - он втянул голову в плечи и уже начал мелко трястись. - Я понимаю, что я мужчина, и я не побоялся бы выходить на бой с быком, но у каждого из нас есть свои маленькие страхи... И вы о моем теперь знаете.
- Бой с быком вы не выдержите, - монахиня задумчиво порылась сначала в карманах, потом подошла к стеклянному шкафу с перевязочным материалом. Решив, что эластичный бинт вполне подойдёт, девушка вернулась к койке. - Так, не шевелиться, - она размотала первый и взялась за связывание. - Так. Готово. Больной ногой не дёргать, она отвалится. Левой тоже, хотя мне все равно, - она взяла жгут и перетянула предплечье на левой свободной руке мужчины. Потом взяла шприц и крепко взяла пациента за запястье - хрен он у неё вырвется, а брать кровь из трясущейся и жутко вывернутой руки невозможно. - Всё, закрываем глаза и не дёргаемся.
Уильям зажмурился. Секунды тянулись мучительно медленно. Он слышал, как сестра Симона готовит инструмент, и эти жуткие звуки настолько будоражили его сознание, что он покрылся мелкой испариной. Когда она подошла к койке, он закусил губы и страдальчески вздохнул.
Он вздрогнул и напрягся, когда по руке провели ватой, смоченной в спирту, а дождавшись наконец укола, застонал и выгнулся, словно ему, по крайней мере, воткнули клизьму в зад и нажали как следует.
- Ооох, как больно, черт возьми! - застонал он.
- У вас такое лицо, как будто я вам ногу отрезала, - Симона слила кровь в контейнер и загрузила его в аппарат. - Всё, можете открывать глаза, уже всё прошло. Вот, ватку зажмите, - она прижала ватный тампон к месту укола и почти принудительно сгнула мужчине руку. - Да всё уже, крови больше не будет, мне этого на ужин хватит... Вот и глазки открылись! Сейчас буду смотреть вашу ногу, - она принялась разбирать рентген. Снятие снимка заняло буквально три минуты, один раз пришлось немного подвинуть ногу пациента, но тот вроде ничего, пережил. Аппарат потрещал, выплюнул три снимка и затих в ожидании новой жертвы.
- Что тут у нас? Красиво. Что ж, я вас могу обрадовать, перелом ровный, долго вам со мной общаться не придётся, - она скосила глаза на предварительные результаты, которые выплюнула "кровеболталка". - Хм, можно вам промидол колоть. Ну что, готовтесь...
- Господи, - пробормотал он, изрядно позеленев. - Откройте пожалуйста окно, дайте воды...
Он не слушал ее и выглядел так, словно готовился помереть прямо на месте.
- Голова кружится...
- Как вас... - она открыла форточку и налила из кувшина по подоконнике воды в стакан. - Держите. Попробуйте, что ли, к психологу сходить, раз вам так плохо. Может быть, поможет, - в это время "кровеболталка" судорожно дёрнулась, пискнула и, выплюнув ещё один лист с результатами, заглохла. Симона с удивлением уставилась на это самоуправство и нажала на перезагрузку. Перезагружаться аппарат отказался.- Что-то... Хм, никогда такого не было. Надеюсь, у вас медстраховка есть? А то придётся мне за свою сердобольность расплачиваться у начальства на ковре нервами... Ладно, новый анализ брать не буду, успокойтесь... - она рассеянно взяла листки с успевшими выскочить анализами и просмотрела их. Группа крови, гемоглобин, красные тельца, паразиты какие-то... Стоп, что за паразиты?! - Друг мой, а вы того... - Какой он на фиг друг?!.. Стоп, спокойно и ещё раз спокойно, вдруг это просто какие-то глисты, мало ли что может в человеческом организме болтаться... - Друг мой, у вас в крови есть некоторые паразиты, вы в курсе? - Симона как бы невзначай опустила руку к бедру и нащупала несколько игл. Уже не лечебных, стерильных.
Вордсворт шумными глотками осушил стакан, но лучше ему не стало. Он помнил, что еще надо колоть какую-то ерунду. Ему врачи советовали и раньше обратиться за помощью к психологу или гипнотизеру, но что-то его останавливало каждый раз. Впрочем, когда Симона нашла что-то еще в его крови и нахмурилась, он внутренне обрадовался и вздохнул с облегчением. Может, еще и не будут ничего колоть.
- Какие паразиты? Глисты? - невинно спросил он.
- Да нет, мне тут приборчик показал, что вы вампир, друг мой, - в ошибку Симона не верила. Даже с учётом, что эта тарантайка издохла, выдав этот результат. Но с другой стороны, этот тип спокойно ходил с ней под солнцем, клыками не сверкал и ни одного признака вампира не выказал. Может быть, всё-таки ошибка?... Дверь бы запереть и уже в спокойной ситуации разобраться.
Что она и сделала, защёлкнув дверь палаты, взяв себе стул и усевшись рядом с пациентом.
- Что будем с вами делать?
- Я не вампир, - он сделал большие честные глаза. - Я вам даю слово джентльмена, что я не имею к ним никакого отношения и кровь младенцев не пью. И что я сделал этому уродцу тяжелой промышленности? - он расстроенно покосился на аппарат. - Я ведь даже не держал в голове никаких грязных мыслей на его счет...
- Да вот я тоже сомневаюсь, для вампира вы какой-то слишком растяпистый. Но раз уж получился такой результат, то надо сделать повторный анализ. Выдержите? - Симона покрутила в руках шприц для забора крови. Придётся нести в лабораторию, такой портативной технике она больше этот случай не доверит. Вдруг действительно у него в крови болтается что-то интересное. Конечно, поднимать на уши коллег ещё рано (да уж, вампир в пресловутом АХ - это просто праздник какой-то, кардинал уж точно будет плясать от радости).
- Не надо, - Уилл сразу стал серьезнее. - Я вас очень прошу, не стоит на это обращать внимания. Делайте то, что считаете нужным, и через три недели я приду к вам сам. Я никуда не денусь, честное слово. Правда, это не дело для Инквизиции, и я не вампир. Впрочем, если уж мне и правда суждено попасть на ваш стол, я на него попаду. Я ведь уже об этом говорил утром, - он грустно улыбнулся. - Если вы мне не доверяете, я буду к вам приходить каждый день и отмечаться, как в полиции.
- Каждый день? - И зачем он ей нужен каждый день? Был соблазн покивать и кликнуть коллег, чтобы разобрались. Но тут было одно но... В случае, если этот типчик обычный человек "без примесей", ди Медичи ей голову оторвёт, и не посмотрит, что она женщина и его врач. Если вампир - то по голове погладит. Но скорее всего оторвёт. Была вероятность, что Вордсворд, получив заключение, что он человек, оставит эту историю между ними. Но была вероятность того, что он первым же делом пойдёт жаловаться кардиналу Сфорца. И тогда ей оторвут голову.
- Да куда вы из города денетесь-то, - монахиня задумалась. А случай был интересный! Не просто так же этот тип так разволновался - а он разволновался, несмотря на серьёзную мину. К тому же у неё была одна интересная идейка. - Ладно, получите свой гипс и идите куда хотите.
- Правда? - он не верил своему счастью, что его вот так просто отпускают. - Вы так добры... Я принесу вам самые красивые розы и коробку вкусных конфет, если вы не против. Только.. Развяжите меня.
- Пожалуйста, - монахиня спокойно распустила узлы. - Так, ногу не двигайте пока, - она достала шприц с промидолом. - Что вы так смотрите? Это обезболивающее. С вас ещё штаны снимать надо, чтобы лубки положить. Могу это сделать и без наркоза.
Уилл замер на месте, глядя на иглу так, словно перед ним была змея.
"Когда-то же надо начинать бороться со своим страхом"
Он скорчил кислую мину.
- Ладно... Колите, только побыстрее... Мне снимать брюки, или пока рано?
- Минутку подождите, - Симона взяла с нижней полки каталки два пласта полимерного лубка, пока пребывавшего в состоянии мягкой не очень приятной субстанции. - Потом, когда нога онемеет, можете снимать. А я пока эти, лубки подготовлю.
- А когда она онемеет? - удивился Уилл. - Она еще и онеметь должна? А мы проходили совсем по-другому... - протянул он озадаченно.
- Уже должна неметь. Может быть, я неясно выразилась - ваша конечность должна перестать так сильно болеть и вы должны сильно потерять чувствительность. Короче, снимайте уже штаны, у меня кроме вас есть ещё пациенты, - монахиня сложила руки на груди.
Уилл вздохнул и принялся аккуратно стаскивать с себя брюки, чтобы не задеть больную ногу. Впрочем, она уже не так сильно и болела, только словно кололо иголками, да если ею двинуть, начинала ныть. Но он таки взял этот рубеж и сбросил брюки на пол вместе с ботинками - тут уж не до приличий, лишь бы пережить наконец это все, поцеловать сестре Симоне ручку, получить костыли... или костылем по спине, и вернуться в АКС с обьяснением на тему "Рано утром вышел через окно и вернулся только к обеду".
- Прекрасно, - Симона вскрыла пакет с первым лубком, - не двигайтесь минутку, - она уложила лубок на больную конечность Вордсворда, расправила его, и вытерла руки о салфетку. Второй, похоже, не пригодится. - Через пять минут он застынет, я закреплю его и вы свободны.
- Хорошо, - Уилл стеснялся сидеть тут в одних трусах в цветочек, но решил, что эти пять минут стоит занять чем-нибудь другим, нежели сидеть и краснеть под цвет нарисованной растительности. - Мне коллеги рассказывали о том, что в Инквизиции есть очень интересный врач, который лечит нестандартными методами. Я поначалу думал, что это мужчина. И упоминали, что лекарь тот - хилер. Знаете, наверное, это такие люди, которые умеют делать операции без инструментов. Они проникают пальцами в тело человека и выдирают больные органы.
- Предлагаете, мне нужно было оторвать вам ногу? Я могу, - про кого этот слух, Симона прекрасно знала. Автора слухов тоже. Матвей вообще отличался тем, что страх потерял где-то ещё в детском саду, если он там был. - А вообще, описанный вами способ скорее похож на пытку, чем на лечение, не находите? Не шевелите ногой... А вообще, - она усмехнулась, - правильно сработанная в течении многих лет репутация инквизитора - это половина его успеха на работе.
- Я подумал, что это действительно так выглядит, и потом, если логически рассуждать, как можно вырвать больной участок органа и ликвидировать при этом внутреннее кровточение? Никак, - Уилла понесло. - Но в бою это прекрасно работает, когда например надо устроить противнику масштабное кровоизлияние, а у вас под рукой нет никакого оружия, кроме вашего тела. Хотя с другой стороны я читал, что хилеры не причиняют боль своими проникновениями... В общем, вы не хилер, - добавил он с сожалением. - Ну, что ж, ваш способ лечить иглами тоже не такой уж и стандартный. И все-таки, скажите, вы никогда не писали скажем, книг? Были ли у вас научные работы? Я бы с удовольствием почитал.
- Работы есть, но они вам покажутся неинтересными, - оставила лубки в покое и присела на край койки. - Две кандидатские по хирургии и несколько статей по травматологии, - "и несколько закрытых работ по ядам, которые никто дипломату не даст",. - Но они ещё никем не беллетризированны, так что читать их вам вряд ли понравится. И про мои иглы вы там не найдёте. Чтобы их использовать, нужно досконально изучить всю нервную систему человека, потому что неправильно воткнутая игла в лучшем случае ничего не сделает, в худшем - искалечит, - "Вообще, сначала встал вопрос о введении ядов в организм - не бегать же ей со шприцем?! А потом и медицинское применение приложилось". - Да и в академической среде мой метод нравится далеко не всем, - Симона усмехнулась, - они считают, что я должна в экстренной ситуации сначала донести человека до стерильной операционной с хорошими инструментами, и потом уже его спасать. И абсолютно наивно полагают, что врач при исполнении долга неприкасаемая фигура.
- Но это же такая уникальная методика! - Уильям порывисто взял сестру Симону за руку. - Её следует изучать и разрабатывать. Вы же совершили чудо! Представляете, ведь от того шока, что пережил я, можно и умереть на месте. Честно говоря я знал, что при переломах очень сильная боль, но я еле держался. Вы ведь фактически спасли мою жизнь, а не просто перебинтовали больную ногу. Ну, здесь с такими рисковыми элементами как я и... еще раз я, у вас не будет конкурентов среди врачей. А сколько свидетельств тому, что не операционная важна, а то, насколько искусен врач!
- Она не уникальная, иглы использовали ещё задолго до Армагеддона, когда люди лечились нефтью и не знали мыла. И не преувеличивайте свои ощущения, - монахиня улыбнулась. - Вот если бы вам разорвало всю брюшную полость, то вот это был бы настоящий болевой шок. И... как бы вам сказать? Наших корифеев тоже можно понять. Во-первых, врач-инквизитор уже заочно имеет плохую репутацию - тут уж мои предшественники и англичане постарались. В тому же вы недооцениваете опасность моего метода. Я имею большой опыт обращения с иглами, к тому же я пять лет изучала и разрабатывала теорию их применения. А вот наша молодёжь, падкая на разные эпатажные методы, такой выдержкой не обладает. Могу рассказать вам один случай: одна наша молодая врач, насмотревшись на мою работу, тоже решила попробовать так. Без многолетней подготовки, разумеется. В итоге тот бедняга попал ко мне едва живым от боли, с иглой в позвоночнике и парализованными ногами. И к тому же я не горю желанием разводить себе конкурентов, - хмыкнула Симона. - Нехорошие собственнические чувства к своему хм.. изобретению.
- Боюсь, если б мне разорвало живот, я бы вас не дождался, уж точно... - сказал Уилл, представив себе это все в красках. - И опять таки, врач Инквизитор гораздо, гораздо умнее и опытнее обычных врачей. А все почему? Медицину изучать на здоровом человеке бесполезно, на больном - до ограничения профессиональных прав, а вот когда вы точно знаете, как довести человека "до ручки", и как излечить его от последствий, то здесь и знаний куда больше. Ведь наверняка было у вас такое, что преступника допрашивали несколько раз, при этом полностью его восстанавливали и снова пытали. Обычный врач так не сможет, у него просто не хватит опыта и знаний.
Симона не выдержала и всё же рассмеялась.
- Знаете, сразу видно - что вы учёный и редко выбираетесь в большой мир. Зачем нужно пытать человека, когда можно сделать ему укол, и он сам вам всё расскажет? Эти глупые, якобы документальные, истории о том, как наша армия палачей запытывала до смерти людей появились ещё до армагедона, когда информации было мало, а на пороге был век безбожия. Им нужна была страшилка - вот они и придумали страшилку про своего "родителя". Вроде детских "мама такая плохая и не хорошая, упорет меня папиным ремнём аж до полусмерти"... Ну что ж, ваша нога готова... Да подождите, сейчас бинтом закреплю - и вы свободны.
- А я был уверен, что укол - это байки, - протянул он, глядя на то, как Симона работает с его ногой. - Я слышал о том, что такой состав в теории можно приготовить, но самое якобы совершенное средство от лжи - это детектор, считывающий сигналы мозга, что на самом деле не такой уж надежный способ узнать правду. Но разве все эти штуки вроде "железной девы", "испанского сапожка", "козла", "воровского трона", всевозможных масок и удавок - всего лишь байки?!
- Детектор может показать ложь. Но обмануть его невозможно. Он считывает показания четырнадцати параметров организма. Человек может контролировать только шесть из них. А вот получивший дозу "слёз раскаянья" - он физически не может соврать. Подавляется воля, ослабевают конечности, человек чувствует эйфорию. Он сам рад выложить собеседнику все свои секреты. Противостоять ей нет никакой возможности - и при этом никакого отёка лёгких и почти минимум аллергических реакций, - девушка задумалась, вспоминая последний опыт применения "слёз" - Хм... - она прислушалась к последнему вопросу мужчины. - Да нет, пытки были. Другое дело, что то, что вы перечислили, практически не использовалось - и тем более нашим ведомством. Фактически, использовались только дыба, клещи и кнут. И то - не инквизицией. Вся эта ведовская паранойя, которую нам ставят в вину - не что иное, как истерия общества. Ведовские процессы устраивали светские власти под напором своего хм... электората. Моим предшественникам неоднократно приходилось такие суды останавливать. Если у вас есть соответствующий допуск в архивы - можете сами убедиться, что процессы по ереси и колдовству, которые вела инквизиция в большинстве случаев заканчивались оправданием обвиняемого, а наказания были шуточными - публичное покаяние и, допустим, полгода ношения рясы. Но, конечно, высокопоставленные лица так просто не отделывались. Политика вообще живёт по другим законам. Но мы с вами заболтались. Встаньте, посмотрите, ничего не жмёт?
Уильям слез с койки, встав на здоровую ногу.
- Жмет кое-где, но я думаю, что так и надо. Если что, я потом и сам перебинтую, ведь можно? А насчет архива это вы мне хорошо подсказали, я посмотрю, допуск у меня как раз есть. А когда к вам на перевязку?
- Сейчас на перевязку. Сядьте, - Симона усадила Вордсворда обратно и немного распустила бинты. - Так лучше? Учтите, лучше не врать. Если жмут лубки - то мы можете и без ноги остаться.
- Да? Ох, я не знал. Мне отец раньше делал перевязки, когда я зарабатывал вывихи, но он заматывал намертво. Так лучше, да.
- Вот и славно, - монахиня по привычке отряхнула руки. - На перевязку ко мне через три дня. Если на посту вас спросят, скажите, что ко мне, задерживать не будут. Костыль в углу, - она кивнула на дверь. - Вас проводить?
- О, ну я даже не знаю. Разве только для того, чтобы я у вас не заблудился. Заодно постараюсь запомнить дорогу к вам.
Он очень резво встал и шустро двинулся к костылю, опираясь руками обо все, что только можно. Попытался примерить костыль но с непривычки решил от него отказаться, потому что взял его неправильно, и ему было неудобно.
- Кажется, мне будет проще ковылять, чем так.
- Переверните его вот так, - Симона со вздохом помогла ему справиться с костылём. - Вот здесь в ножке регулятор высоты. Так удобней?... Великолепно, теперь пойдёмте, провожу вас до поста. Если что, опирайтесь мне на руку, - она вывела мужчину из палаты и не спеша повела к лифту в торце корпуса.
- Да, спасибо, а то я уж думал, что и руку сломаю. Это было бы совсем смешно, - он усмехнулся. - Я даже не помню, как я упал. Просто оказался вмиг на земле, в глазах темно, нога болит так, что кажется, еще чуть-чуть и я сдохну. Так, когда к вам на перевязку? - болтал он, ковыляя рядом.
- В следующий раз так безалаберно не поступайте. Вы вполне могли сломать себе позвоночник, разбить голову - или банально напороться на острые палки. Знаете, у нас не так давно был случай, когда один безалаберный гражданин так же решил подправить антенну у окна и свалился. Только он упал с четвёртого этажа на свежепостриженный шиповник. Спасти его не удалось: его доставили к нам больше похожим на решето, чем на человека.
- О, никогда в жизни не буду так собой рисковать! Мне ведь и правда страшно повезло. Может потому, что когда я падал, зажмурился и стал очень сильно махать руками. Хотя наверное дело и не в этом совсем, а в банальной удаче. Или... Короче, я фаталист немного. Не день моей смерти, вот уж точно.
- Фаталист... Хм, - высказывать своё мнение Симона не стала - это грозило углублением в теологию - а как же без неё? - что для инквизитора было смертиподобно - поди ещё объясни коллегам, что ты имел ввиду совсем не то, что они подумали. - Руками вы махали. Просто будьте осторожней... Вот и выход. Сами вернётесь к себе? Тут пешком буквально два квартала.
- Конечно я доковыляю, - горестно вздохнул он. - Ну не буду же я полагаться на плечо такой хрупкой дев... ой, простите, вырвалось, - он виновато улыбнулся. - Вы не хрупкая, вы сильная, но я мужчина и дойду сам. Всего вам хорошего, и поверьте, ваш способ очень, очень хорош. Извините меня за эту позорную истерику, - он пожал её руку. - Как говорится, не ведал, что вытворял.
- Ничего, у меня больные и не такие спектакли устраивают. Будьте осторожней, - монахиня улыбнулась.- И не забудьте про перевязку.
- А я уже забыл, когда к вам прийти? - Рассеянно осведомился он. - вы уж извините, это не от удара, это я всегда такой, иногда страдаю приступами кратковременной потерей памяти.
- Через три дня. В любое время, но лучше до обеда, - терпеливо пояснила Симона. - Ничего, мои коллеги о визитах ко мне забывают ещё быстрее вас.
- Хорошо, - он, казалось, и не торопился уходить. Еще бы, это было ему труднее, чем просто стоять. - Вы только скажите, какие цветы вы больше предпочитаете? А что из сладостей вам нравится больше всего?
Симона не выдержала и засмеялась.
- Зачем вам это? Я люблю ванильные сухари и незабудки в горшках - но это не романтично. Поэтому можете принести лилии и ореховые конфеты.
- Как зачем? Вот хочу принести вам. Знаете, у меня на Родине принято дарить друзьям подарки. Хотя друг - это громко сказано, все же два конкурирующих отдела, но мы с вами не конкурирющие специалисты, да и потом, вы спасли мне жизнь, и я не могу это просто так оставить без внимания.
- Ну, если только как дань традиции, - хмыкнула Симона, - И про жизнь громко сказано... Но что ж, я пойду, остальные мои пациенты уже заждались меня.
- Хорошо, всего вам наилучшего, и удачного рабочего дня, - помахал он рукой вслед уходящей монахине, которой уже надоело наверное его слушать.
В самом деле, на его родине было принято пытать на предмет любимых вкусностей родственников, а никак не того, кому предназначался подарок, так было бы куда красивее. Но он привык уже, что в Италии все по-другому. Он вздохнул, настроился и поковылял в отдел рассказывать, какого черта он делал в Департаменте.