...А этот милый человек - был раньше добрым псом..(с)
Пока жизнь свирепо намыливала меня железной губкой, я вспомнил, что у меня есть несколько незаконченных работ, и одна из них все про то же и по тому же месту.
Фэндом: Trinity Blood.
Автор: W.W.Wordsworth
Персонажи: Уильям, Симона, Абель, Дженет, Фредерик и немного Матфея.
Пейринг: Уильям/Симона.
Статус: закончен, но не бечен.
Дисклеймер: дети мои, остальные принадлежат канону.
Вордсворт был недоволен действиями Симоны. Благоверная урезала его дневной паек для того, чтобы он наконец похудел. Это было несправедливо, так думал Уильям, сначала приручать к своей стряпне, а потом отлучать, как ребенка от груди матери.
Как можно быть такой жестокой?
читать дальшеПо дороге домой профессор с угрюмым выражением на лице вспомнил все случаи жестокости в истории, связанные с врачами-женщинами, потом еще больше случаев с мужчинами-врачами и приуныл. Ему постоянно хотелось есть, и даже общая легкость в теле не радовала его. Все мысли крутились вокруг еды, Симоны и Фредерика, который мужественно выдерживал диету.
- Папа, мы с тобой мужчины? - спросил сын у папы однажды утром.
Уильям как раз завязывал галстук перед зеркалом. У Вордсворта был недовольный вид, потому что Симона решила подать на стол овощи.
- Да, мужчины, - ответил ему Уильям, скрипнув зубами. - Только мужчина может так зависеть от вкусных блюд своей женщины.
- Значит, мы должны стойко переносить все трудности и удары судьбы. Это ты мне сам рассказывал, - добавил он.
- Хочешь сказать, тебе не хочется чего-нибудь вкусного и очень вредного?
- Хочется. Но когда я пересиливаю себя, я сам себе начинаю нравиться. Потому что я могу отказаться от соблазнов.
"Предатель. Черт бы побрал это церковное воспитание."
Так Вордсворт размышлял о своей грустной жизни, пока не столкнулся лоб в лоб со своим коллегой по университету, с преподавателем зоологии. Зоолог был маленьким круглым человечком с блестящей лысиной, и обычно всегда улыбался, но сейчас похоже и его посещали грустные мысли.
- Привет, Вордсворт! - он схватил ученого за руку и тряхнул его, отвлекая от размышлений. - До тебя как обычно, не докричаться.
- О, здравствуй, Келбри. Извини, я задумался и не слышал тебя.
Зоологу сейчас было не до извинений Уильяма.
- Послушай, моя жена просто озверела. Считает, что мне нужно похудеть!
- Вот как? - Уилл зло хмыкнул. - Моя тоже так считает. Наверное, это эпидемия или что-то в этом роде.
- Ты не понимаешь, Вордсворт! Твоя жена - медик, и она не запрещает тебе есть три раза в день, а моя для пущего эффекта посадила меня на диету танцора.
- Диету танцора?! Что это за диета?
- Это сущая пытка. Я еще не изучил её всю, сижу только второй день, но уже готов подать на развод. Видишь ли, по этой диете сегодня мне можно съесть одно яблоко, сто грамм постного хлеба и выпить стакан молока.
- О Боже! - вырвалось у Вордсворта. - И как ты собираешься существовать?
- Обедать где-нибудь в кафе или в гостях, чтобы вечером скушать яблоко или сто грамм хлеба. Лучше всего конечно же в гостях, потому что друзья меня никогда не выдадут. Ведь так? - он похлопал Уильяма по плечу.
- Конечно, Келбри, но вот какое дело. Симона просила предупреждать её заранее о таких вещах, так что... В общем, сегодня я не могу тебя пригласить к себе. Может завтра?
- А, ролевые игры! Понимаю, - он подмигнул Уильяму. - Тогда в другой раз, дружище.
- Что черт возьми... ролевые игры? - пробормотал Уильям уже сам себе, когда Келбри побежал в студенческое кафе. - Причем здесь это?
Уильям не успел даже подойти к дому, как почуял запах горелого. Он принюхался, толкнул калитку и вошел во двор. Возле дома пахло особенно сильно. Окна на кухне были раскрыты нараспашку, и оттуда-то и доносился этот запах.
- Симона! - позвал он жену, как только переступил порог дома. - Все в порядке?
- Да, в порядке, - прозвучало в ответ с иронией.
Так и не переобувшись, он прошел на кухню.
- Эээ, а что здесь случилось?
Плита, пол, и рядом стоящие столы были испачканы черными пятнами сажи и пригоревшей еды. Симона сидела на стуле и уныло оглядывала свой маленький Армагеддон.
- Дай угадаю. Ты сожгла Абеля?
- Нет, - она качнула головой. Шутками её было не рассмешить, и вообще она готовилась разреветься.
- Тогда Якова! Эммм, нет, Яков слишком большой для этого, и он тебе дорог... Матфея?
- Уилл, никого я не жгла! Я всего лишь хотела тебе устроить роскошный ужин, накормить тебя как следует.
- И у тебя не получилось? - посмеиваясь, спросил Вордсворт.
- Как видишь!
- Нет в этом ничего страшного, у всех нас случаются осечки, - он присел рядом с ней на другой стул. - Меня сейчас интересует другое - каким образом? На плите ведь установлен предохранитель, лично мной, чтобы еда не пригорала.
- Я его отключила, потому что твой предохранитель слишком рано срабатывал. Я не могла ничего доварить до конца. А сегодня я оказалась заперта сквозняком в кладовке...
Уильям присел рядом с женой на другой стул и задумчиво посмотрел на сюрреалистические пятна сажи, напоминавшие пластилиновое время Дали.
- А где дети? - очнулся он.
- Фреда и Дженни я отвела к Найтроуду. Пусть не расслабляется со своим огородом, - мстительно произнесла Симона. - Я подумала, что нам надо отдохнуть с тобой вдвоем. Мы ведь все время работаем и практически не видим друг друга. И потом, ты так смотрел на меня поутру, что я испугалась, - добавила она.
- Испугалась? Но чего? - удивился Вордсворт.
- Что ты уйдешь от меня к другой женщине, - он нахмурилась и снова постаралась не заплакать.
Уильям не выносил в жизни две вещи - медицинские уколы и вид женских слез, поэтому он постарался скорее придумать что-то, чтобы отвлечь Симону и убедить её, что этого никогда не произойдет.
- Но ведь у нас дети. Двое прекрасных детей. Как я могу тебя бросить?
- Значит, ты живешь со мной из-за детей?
Назревал скандал.
- Нет, я хотел сказать... Видишь ли, страхи помогают нам в жизни, они предостерегают нас от неправильных поступков, но иногда они завладевают нашим рассудком, и тогда мы уже не принадлежим себе... А до какого часу Фред и Дженни пробудут у Абеля? - вдруг спросил он с хитрой улыбкой на лице.
- До десяти, может быть даже до завтра. А что? - Симона не понимала, куда Уильям клонит.
- Тогда бросай тряпку, я хочу показать тебе кое-что.
Симона помнила, что каждый раз, когда ей было не по себе, Уильям что-то показывал ей или дарил несусветной щедрости подарки. Последний раз он высыпал на стол фамильные драгоценности, явив ей роскошь рода Вордсвортов. Такого себе Симона даже и представить не могла, что когда-нибудь в жизни ей повезет, и она встретит разгильдяя, у которого будет аристократичной не только фамилия. Многие из этих сверкающих штук она и представить себе не могла, и ей тогда стало не по себе - как она будет все это носить? У неё нет даже платьев, с которыми не стыдно это одеть. Сейчас этот момент ей казался таким смешным... Ведь нашлось и платье, и некоторые из украшений пришлись как нельзя кстати.
Интересно, что сейчас Вордсворт хотел ей показать? Симона поднималась за ним наверх, смотрела на его широкую спину и пыталась угадать.
Каково же было её удивление, когда он привел её в библиотеку.
- Ты что, хочешь показать мне книгу?
Вордсворт полез на стеллажи и вытащил с полки огромную книгу с богато украшенным переплетом.
- Давай в другой раз, мне надо убраться на кухне, - устало сказала Симона и развернулась, чтобы уйти.
- Подожди! - Уильям положил толстую книгу на стол. - Это тебе понравится. Ты только посмотри на заголовок!
- Камасутра?!.. Уилл, дорогой, я не понимаю, к чему...
- Цветные иллюстрации от известного французского художника, - подзадорил он её.
- Вот теперь понимаю! Давай посмотрим.
Целый час они смущенно посмеивались, цыкали языком и громко удивлялись изощренности фантазии. Наконец, Симона ткнула пальцем в картинку и краснея, сказала, что согласна попробовать эту позу.
- Эту?.. Хм, а тебе не кажется, что она не очень удобна?
- Прочитай, что здесь написано. Из-за особенности позы мы испытаем высочайшее наслаждение, заодно ты натренируешь мышцы живота. И вот тогда я разрешу тебе есть все, что твоей душе захочется.
- Видишь ли, дорогая... Кхм, - он посмотрел на картинку, краснея. - Это хороший стимул. Но судя по технической... мэээ... так сказать характеристике... Что ты делаешь? - Симона нетерпеливо теребила пуговицы на его сутане.
- Раздеваю тебя.
- Зачем так быстро? Мы ведь еще не все обсудили!
- Что тут обсуждать? Или мы трахаемся, или никакого ужина! - решительно заявила раскрасневшаяся Симона, стаскивая с его широких плеч одежду.
- А... в... пф... Хорошо! - вынужден был согласиться Вордсворт.
- Вот и договорились!
Было уже девять часов вечера. Супруги отсыпались в постели после бурного секса. Обессиленный Вордсворт не храпел и даже не всхрапывал, счастливая Симона, буквально изнасиловавшая своего мужа, прижималась к его спине. Закинув ногу на своего мужчину, она что-то ворковала от избытка чувств. Под это воркование Уильям и проснулся.
- Уилл?
- М?
- А с чего тебе вдруг пришла эта мысль посмотреть со мной Камасутру?
- Ну дети же посмотрели. И я подумал, чем мы хуже детей?
За его спиной наступило гнетущее молчание.
- Чьи дети? - спросила наконец Симона.
- Наши дети.
- Они что, смотрели эту книгу?!
- Да. Оба разглядывали картинки и гнусно хихикали.
- И?..
Уильям повернулся к Симоне, понимая, что попал на допрос:
- Я застал их на месте преступления и мы вместе обсудили достоинства книги.
- Как это, какие достоинства вы обсуждали?!
- Как в школе. Наверное, ты еще помнишь, что учитель дает детям почитать материал, а потом спрашивает, что из этого они для себя уяснили.
- Уилл, ты еретик! Ты должен был спрятать эту книгу! Как ты мог разговаривать с ними о том, что там изображено? Они еще дети.
- Ну, судя по тому, какие книги они читают, наверное не такие уж они и дети, - с иронией заметил Уильям. - Согласись, книгу можно спрятать, выкинуть, сжечь. Но если они её уже посмотрели, это уже ничем не вытравить. Все равно их будут мучать вопросы и желание изучить этот вопрос, так сказать, глубже. Ты хочешь, чтобы они говорили об этом с Матфеем?
- Уильям, как ты мог оставить такую книгу в домашней библиотеке? - Симона закатила глаза. - Теперь дети такого начитались!
- Я забыл про неё... Купил и забыл, - он покраснел. - Но дети сами поняли, что многие из этих поз, мягко говоря, могут быть опасны для здоровья... если нет соответствующей подготовки.
- Понимают! - фыркнула Симона и отвернулась. - О Господи...
Она думала с минуту, потом решила, что все не так уж плохо.
- Кто-то же должен был побеседовать с ними об этом, когда-нибудь. Хорошо, что это был ты. Хотя я с ними еще раз поговорю, - она посмотрела на него искоса. - Узнаю, как вы это обсуждали.
- Только не красней и не смущайся, - хмыкнул он и получил подушкой по голове.
Вскоре пришел Абель с детьми. С первого этажа донеслись громкие крики детей, обсуждавших натюрморт на кухне. Уильям нехотя встал с кровати, натянул на плечи халат и спустился вниз.
- Папа, мы уже думали, что ты умер! - радостно заявил Фред. - Сел на плиту и взорвался. Мы решили жить у дяди Абеля.
- Гениально, - выдавил из себя Вордсворт. - Абель, а ты что думаешь, я взорвался или нет? - он посмотрел на своего запыхавшегося друга и не дал ему ответить. - Рассказывай, чем ты занимал моих шалопаев.
- Мы работали на огороде! - громко сказал Фред, и судя по выражению его мордочки, огород Абеля ему жутко понравился. - Нам было так интересно! На этом огороде можно жить и есть, там растет все-все!
- Я подозреваю, что они оставили тебя без еды, - Уильям посмотрел на Абеля.
- Да, пустяки, ерунда какая! - отмахнулся Найтроуд. - Все равно надо было когда-нибудь избавляться от сорняков.
- Умно, - кивнул Уильям.
- Пап, мы принесли тебе подарок, - Дженет скромно протянула ему банку с чем-то, напоминающим красные ягоды с черными бочками.
- Молодцы мои, насобирали папе сладостей, - Вордсворт улыбнулся, замолчал, позеленел, побледнел, сглотнул.
В банке шевелилась тьма-тьмущая колорадских жуков, и Уильям еле удержался, чтобы не шмякнуть банку об пол.
- Добрая девочка, - он вернул банку Дженет под общий гогот.
- Ты говорил, что папу стошнит! - вскрикнула Дженет, обернувшись к Фреду.
- Ну и что? Эксперимент провалился, подумаешь, - с важным видом объявил он.
- Отдавай мои ириски! - потребовала сестра. - Ты проспорил.
- Я не спорил! - заорал Фред.
- Вот и не спорь, и верни мои конфеты!
- Как нехорошо, Фред, - встрял Абель. - Отнимать обманом у родной сестренки конфеты самое последнее дело.
- Отец тут я, - строго сказал Уильям. - Фред, не безобразничай, отдай конфеты Дженет. Быстро.
- Не отдам, - надулся сын.
Что тут началось! Дженет, забыв про банку, вцепилась в курточку Фредерика, банка полетела на пол и ожидаемо разбилась. Секунду дети, стоящие по щиколотку в жуках, молча смотрели вниз, а потом с визгом забегали вокруг.
- Дура! Ты зачем банку разбила? - выл Фред. - У меня в волосах жуки!
- Тихо! - гаркнул Вордсворт. - Прекратить панику! Их надо как можно скорее собрать в ведро, пока они не расползлись по всему дому. Абель, пойдешь со мной и поможешь мне. Дети, идите в ванную.
Симона с удовольствием наблюдала за всем с лестницы и посмеивалась.
- Откуда у тебя столько жуков? - негодовал Уилл, собирая это все в железное ведро. - Ты что, совсем не следишь за своим огородом?
- У меня же нет времени! - причитал Абель, ползая по полу и цепляя на длинные полы сутаны насекомых. - Постоянные миссии, задания, поручения... Это все так выматывает и удручает! Но вам не понять, у вас же нет огорода.
- Ладно, - смягчился Уилл. - Сейчас мы соберем это и куда-нибудь денем.
- Это надо сжечь, - сказала Симона, кутаясь в халат. - Надо залить жуков спиртом для начала. Сейчас я принесу.
- Истинный Инквизитор, - хмыкнул Уильям.
Вскоре во дворе собралась вся семья для сожжения насекомых. Дети радостно верещали возле ведра, в котором весело горел огонь, а Симона, Уильям и Авель стояли рядом и смотрели на казнь картофельных монстров. Вордсворт рассказывал детям, почему жуков называют колорадскими, Симона дышала свежим воздухом и любовалась на языки пламени, а Абель разглагольствовал о прелестях шестисоточного счастья.
От своего увлекательного занятия Симона отвлеклась, когда увидела краем глаза у калитки какую-то тень. Тень принадлежала брату Матфею, кто же еще так умело мог конспирироваться среди окружающей среды. Но вскоре его заметил и Уильям. Вордсворт поправил халат и, бросив жене "Я разберусь", отправился на переговоры.
- Добрый вечер, чем обязан? - обратился Вордсворт к Матфею, как будто они были добрыми соседями.
- Добрый, - Матфей прищурился на костер. - Хотите сжечь Найтроуда?
- Что-то вроде того, - хмыкнул Уильям. - Вы хотите это видеть?
- Я хотел бы взглянуть на редчайшее произведение искусства, которое вы держите у себя дома.
Эта просьба поставила Вордсворта в тупик. Что за произведение, да еще редчайшее, могло заваляться у него на чердаке?
- А что это?
- Скажем так, это книга, - мялся Матфей, искоса глядя на Симону. - Редкая в нашем городе книга с живописными иллюстрациями.
- Камасутра? - догадался Уильям.- И кто вам о ней рассказал?
Симона исключалась, потому что она увидела её только сегодня. Значит - дети?!
- Один предприимчивый молодой человек. Он сказал, она настолько хороша, что вы не показываете её просто так, а только за плату.
- Да? - Вордсворт оглянулся на скачущего Фредерика. - Я сейчас.
Матфей увидел, как орущего "предприимчивого молодого человека" папаша втащил за ухо в дом, все бросились следом узнать в чем дело, и понял, что книги этой он сегодня не увидит.
Он вздохнул и направил свои стопы к шефу. Вдруг Петр сжалится над ним и наконец разрешит взглянуть на травмирующую нежную психику братьев литературу.
Фэндом: Trinity Blood.
Автор: W.W.Wordsworth
Персонажи: Уильям, Симона, Абель, Дженет, Фредерик и немного Матфея.
Пейринг: Уильям/Симона.
Статус: закончен, но не бечен.
Дисклеймер: дети мои, остальные принадлежат канону.
Вордсворт был недоволен действиями Симоны. Благоверная урезала его дневной паек для того, чтобы он наконец похудел. Это было несправедливо, так думал Уильям, сначала приручать к своей стряпне, а потом отлучать, как ребенка от груди матери.
Как можно быть такой жестокой?
читать дальшеПо дороге домой профессор с угрюмым выражением на лице вспомнил все случаи жестокости в истории, связанные с врачами-женщинами, потом еще больше случаев с мужчинами-врачами и приуныл. Ему постоянно хотелось есть, и даже общая легкость в теле не радовала его. Все мысли крутились вокруг еды, Симоны и Фредерика, который мужественно выдерживал диету.
- Папа, мы с тобой мужчины? - спросил сын у папы однажды утром.
Уильям как раз завязывал галстук перед зеркалом. У Вордсворта был недовольный вид, потому что Симона решила подать на стол овощи.
- Да, мужчины, - ответил ему Уильям, скрипнув зубами. - Только мужчина может так зависеть от вкусных блюд своей женщины.
- Значит, мы должны стойко переносить все трудности и удары судьбы. Это ты мне сам рассказывал, - добавил он.
- Хочешь сказать, тебе не хочется чего-нибудь вкусного и очень вредного?
- Хочется. Но когда я пересиливаю себя, я сам себе начинаю нравиться. Потому что я могу отказаться от соблазнов.
"Предатель. Черт бы побрал это церковное воспитание."
Так Вордсворт размышлял о своей грустной жизни, пока не столкнулся лоб в лоб со своим коллегой по университету, с преподавателем зоологии. Зоолог был маленьким круглым человечком с блестящей лысиной, и обычно всегда улыбался, но сейчас похоже и его посещали грустные мысли.
- Привет, Вордсворт! - он схватил ученого за руку и тряхнул его, отвлекая от размышлений. - До тебя как обычно, не докричаться.
- О, здравствуй, Келбри. Извини, я задумался и не слышал тебя.
Зоологу сейчас было не до извинений Уильяма.
- Послушай, моя жена просто озверела. Считает, что мне нужно похудеть!
- Вот как? - Уилл зло хмыкнул. - Моя тоже так считает. Наверное, это эпидемия или что-то в этом роде.
- Ты не понимаешь, Вордсворт! Твоя жена - медик, и она не запрещает тебе есть три раза в день, а моя для пущего эффекта посадила меня на диету танцора.
- Диету танцора?! Что это за диета?
- Это сущая пытка. Я еще не изучил её всю, сижу только второй день, но уже готов подать на развод. Видишь ли, по этой диете сегодня мне можно съесть одно яблоко, сто грамм постного хлеба и выпить стакан молока.
- О Боже! - вырвалось у Вордсворта. - И как ты собираешься существовать?
- Обедать где-нибудь в кафе или в гостях, чтобы вечером скушать яблоко или сто грамм хлеба. Лучше всего конечно же в гостях, потому что друзья меня никогда не выдадут. Ведь так? - он похлопал Уильяма по плечу.
- Конечно, Келбри, но вот какое дело. Симона просила предупреждать её заранее о таких вещах, так что... В общем, сегодня я не могу тебя пригласить к себе. Может завтра?
- А, ролевые игры! Понимаю, - он подмигнул Уильяму. - Тогда в другой раз, дружище.
- Что черт возьми... ролевые игры? - пробормотал Уильям уже сам себе, когда Келбри побежал в студенческое кафе. - Причем здесь это?
Уильям не успел даже подойти к дому, как почуял запах горелого. Он принюхался, толкнул калитку и вошел во двор. Возле дома пахло особенно сильно. Окна на кухне были раскрыты нараспашку, и оттуда-то и доносился этот запах.
- Симона! - позвал он жену, как только переступил порог дома. - Все в порядке?
- Да, в порядке, - прозвучало в ответ с иронией.
Так и не переобувшись, он прошел на кухню.
- Эээ, а что здесь случилось?
Плита, пол, и рядом стоящие столы были испачканы черными пятнами сажи и пригоревшей еды. Симона сидела на стуле и уныло оглядывала свой маленький Армагеддон.
- Дай угадаю. Ты сожгла Абеля?
- Нет, - она качнула головой. Шутками её было не рассмешить, и вообще она готовилась разреветься.
- Тогда Якова! Эммм, нет, Яков слишком большой для этого, и он тебе дорог... Матфея?
- Уилл, никого я не жгла! Я всего лишь хотела тебе устроить роскошный ужин, накормить тебя как следует.
- И у тебя не получилось? - посмеиваясь, спросил Вордсворт.
- Как видишь!
- Нет в этом ничего страшного, у всех нас случаются осечки, - он присел рядом с ней на другой стул. - Меня сейчас интересует другое - каким образом? На плите ведь установлен предохранитель, лично мной, чтобы еда не пригорала.
- Я его отключила, потому что твой предохранитель слишком рано срабатывал. Я не могла ничего доварить до конца. А сегодня я оказалась заперта сквозняком в кладовке...
Уильям присел рядом с женой на другой стул и задумчиво посмотрел на сюрреалистические пятна сажи, напоминавшие пластилиновое время Дали.
- А где дети? - очнулся он.
- Фреда и Дженни я отвела к Найтроуду. Пусть не расслабляется со своим огородом, - мстительно произнесла Симона. - Я подумала, что нам надо отдохнуть с тобой вдвоем. Мы ведь все время работаем и практически не видим друг друга. И потом, ты так смотрел на меня поутру, что я испугалась, - добавила она.
- Испугалась? Но чего? - удивился Вордсворт.
- Что ты уйдешь от меня к другой женщине, - он нахмурилась и снова постаралась не заплакать.
Уильям не выносил в жизни две вещи - медицинские уколы и вид женских слез, поэтому он постарался скорее придумать что-то, чтобы отвлечь Симону и убедить её, что этого никогда не произойдет.
- Но ведь у нас дети. Двое прекрасных детей. Как я могу тебя бросить?
- Значит, ты живешь со мной из-за детей?
Назревал скандал.
- Нет, я хотел сказать... Видишь ли, страхи помогают нам в жизни, они предостерегают нас от неправильных поступков, но иногда они завладевают нашим рассудком, и тогда мы уже не принадлежим себе... А до какого часу Фред и Дженни пробудут у Абеля? - вдруг спросил он с хитрой улыбкой на лице.
- До десяти, может быть даже до завтра. А что? - Симона не понимала, куда Уильям клонит.
- Тогда бросай тряпку, я хочу показать тебе кое-что.
Симона помнила, что каждый раз, когда ей было не по себе, Уильям что-то показывал ей или дарил несусветной щедрости подарки. Последний раз он высыпал на стол фамильные драгоценности, явив ей роскошь рода Вордсвортов. Такого себе Симона даже и представить не могла, что когда-нибудь в жизни ей повезет, и она встретит разгильдяя, у которого будет аристократичной не только фамилия. Многие из этих сверкающих штук она и представить себе не могла, и ей тогда стало не по себе - как она будет все это носить? У неё нет даже платьев, с которыми не стыдно это одеть. Сейчас этот момент ей казался таким смешным... Ведь нашлось и платье, и некоторые из украшений пришлись как нельзя кстати.
Интересно, что сейчас Вордсворт хотел ей показать? Симона поднималась за ним наверх, смотрела на его широкую спину и пыталась угадать.
Каково же было её удивление, когда он привел её в библиотеку.
- Ты что, хочешь показать мне книгу?
Вордсворт полез на стеллажи и вытащил с полки огромную книгу с богато украшенным переплетом.
- Давай в другой раз, мне надо убраться на кухне, - устало сказала Симона и развернулась, чтобы уйти.
- Подожди! - Уильям положил толстую книгу на стол. - Это тебе понравится. Ты только посмотри на заголовок!
- Камасутра?!.. Уилл, дорогой, я не понимаю, к чему...
- Цветные иллюстрации от известного французского художника, - подзадорил он её.
- Вот теперь понимаю! Давай посмотрим.
Целый час они смущенно посмеивались, цыкали языком и громко удивлялись изощренности фантазии. Наконец, Симона ткнула пальцем в картинку и краснея, сказала, что согласна попробовать эту позу.
- Эту?.. Хм, а тебе не кажется, что она не очень удобна?
- Прочитай, что здесь написано. Из-за особенности позы мы испытаем высочайшее наслаждение, заодно ты натренируешь мышцы живота. И вот тогда я разрешу тебе есть все, что твоей душе захочется.
- Видишь ли, дорогая... Кхм, - он посмотрел на картинку, краснея. - Это хороший стимул. Но судя по технической... мэээ... так сказать характеристике... Что ты делаешь? - Симона нетерпеливо теребила пуговицы на его сутане.
- Раздеваю тебя.
- Зачем так быстро? Мы ведь еще не все обсудили!
- Что тут обсуждать? Или мы трахаемся, или никакого ужина! - решительно заявила раскрасневшаяся Симона, стаскивая с его широких плеч одежду.
- А... в... пф... Хорошо! - вынужден был согласиться Вордсворт.
- Вот и договорились!
Было уже девять часов вечера. Супруги отсыпались в постели после бурного секса. Обессиленный Вордсворт не храпел и даже не всхрапывал, счастливая Симона, буквально изнасиловавшая своего мужа, прижималась к его спине. Закинув ногу на своего мужчину, она что-то ворковала от избытка чувств. Под это воркование Уильям и проснулся.
- Уилл?
- М?
- А с чего тебе вдруг пришла эта мысль посмотреть со мной Камасутру?
- Ну дети же посмотрели. И я подумал, чем мы хуже детей?
За его спиной наступило гнетущее молчание.
- Чьи дети? - спросила наконец Симона.
- Наши дети.
- Они что, смотрели эту книгу?!
- Да. Оба разглядывали картинки и гнусно хихикали.
- И?..
Уильям повернулся к Симоне, понимая, что попал на допрос:
- Я застал их на месте преступления и мы вместе обсудили достоинства книги.
- Как это, какие достоинства вы обсуждали?!
- Как в школе. Наверное, ты еще помнишь, что учитель дает детям почитать материал, а потом спрашивает, что из этого они для себя уяснили.
- Уилл, ты еретик! Ты должен был спрятать эту книгу! Как ты мог разговаривать с ними о том, что там изображено? Они еще дети.
- Ну, судя по тому, какие книги они читают, наверное не такие уж они и дети, - с иронией заметил Уильям. - Согласись, книгу можно спрятать, выкинуть, сжечь. Но если они её уже посмотрели, это уже ничем не вытравить. Все равно их будут мучать вопросы и желание изучить этот вопрос, так сказать, глубже. Ты хочешь, чтобы они говорили об этом с Матфеем?
- Уильям, как ты мог оставить такую книгу в домашней библиотеке? - Симона закатила глаза. - Теперь дети такого начитались!
- Я забыл про неё... Купил и забыл, - он покраснел. - Но дети сами поняли, что многие из этих поз, мягко говоря, могут быть опасны для здоровья... если нет соответствующей подготовки.
- Понимают! - фыркнула Симона и отвернулась. - О Господи...
Она думала с минуту, потом решила, что все не так уж плохо.
- Кто-то же должен был побеседовать с ними об этом, когда-нибудь. Хорошо, что это был ты. Хотя я с ними еще раз поговорю, - она посмотрела на него искоса. - Узнаю, как вы это обсуждали.
- Только не красней и не смущайся, - хмыкнул он и получил подушкой по голове.
Вскоре пришел Абель с детьми. С первого этажа донеслись громкие крики детей, обсуждавших натюрморт на кухне. Уильям нехотя встал с кровати, натянул на плечи халат и спустился вниз.
- Папа, мы уже думали, что ты умер! - радостно заявил Фред. - Сел на плиту и взорвался. Мы решили жить у дяди Абеля.
- Гениально, - выдавил из себя Вордсворт. - Абель, а ты что думаешь, я взорвался или нет? - он посмотрел на своего запыхавшегося друга и не дал ему ответить. - Рассказывай, чем ты занимал моих шалопаев.
- Мы работали на огороде! - громко сказал Фред, и судя по выражению его мордочки, огород Абеля ему жутко понравился. - Нам было так интересно! На этом огороде можно жить и есть, там растет все-все!
- Я подозреваю, что они оставили тебя без еды, - Уильям посмотрел на Абеля.
- Да, пустяки, ерунда какая! - отмахнулся Найтроуд. - Все равно надо было когда-нибудь избавляться от сорняков.
- Умно, - кивнул Уильям.
- Пап, мы принесли тебе подарок, - Дженет скромно протянула ему банку с чем-то, напоминающим красные ягоды с черными бочками.
- Молодцы мои, насобирали папе сладостей, - Вордсворт улыбнулся, замолчал, позеленел, побледнел, сглотнул.
В банке шевелилась тьма-тьмущая колорадских жуков, и Уильям еле удержался, чтобы не шмякнуть банку об пол.
- Добрая девочка, - он вернул банку Дженет под общий гогот.
- Ты говорил, что папу стошнит! - вскрикнула Дженет, обернувшись к Фреду.
- Ну и что? Эксперимент провалился, подумаешь, - с важным видом объявил он.
- Отдавай мои ириски! - потребовала сестра. - Ты проспорил.
- Я не спорил! - заорал Фред.
- Вот и не спорь, и верни мои конфеты!
- Как нехорошо, Фред, - встрял Абель. - Отнимать обманом у родной сестренки конфеты самое последнее дело.
- Отец тут я, - строго сказал Уильям. - Фред, не безобразничай, отдай конфеты Дженет. Быстро.
- Не отдам, - надулся сын.
Что тут началось! Дженет, забыв про банку, вцепилась в курточку Фредерика, банка полетела на пол и ожидаемо разбилась. Секунду дети, стоящие по щиколотку в жуках, молча смотрели вниз, а потом с визгом забегали вокруг.
- Дура! Ты зачем банку разбила? - выл Фред. - У меня в волосах жуки!
- Тихо! - гаркнул Вордсворт. - Прекратить панику! Их надо как можно скорее собрать в ведро, пока они не расползлись по всему дому. Абель, пойдешь со мной и поможешь мне. Дети, идите в ванную.
Симона с удовольствием наблюдала за всем с лестницы и посмеивалась.
- Откуда у тебя столько жуков? - негодовал Уилл, собирая это все в железное ведро. - Ты что, совсем не следишь за своим огородом?
- У меня же нет времени! - причитал Абель, ползая по полу и цепляя на длинные полы сутаны насекомых. - Постоянные миссии, задания, поручения... Это все так выматывает и удручает! Но вам не понять, у вас же нет огорода.
- Ладно, - смягчился Уилл. - Сейчас мы соберем это и куда-нибудь денем.
- Это надо сжечь, - сказала Симона, кутаясь в халат. - Надо залить жуков спиртом для начала. Сейчас я принесу.
- Истинный Инквизитор, - хмыкнул Уильям.
Вскоре во дворе собралась вся семья для сожжения насекомых. Дети радостно верещали возле ведра, в котором весело горел огонь, а Симона, Уильям и Авель стояли рядом и смотрели на казнь картофельных монстров. Вордсворт рассказывал детям, почему жуков называют колорадскими, Симона дышала свежим воздухом и любовалась на языки пламени, а Абель разглагольствовал о прелестях шестисоточного счастья.
От своего увлекательного занятия Симона отвлеклась, когда увидела краем глаза у калитки какую-то тень. Тень принадлежала брату Матфею, кто же еще так умело мог конспирироваться среди окружающей среды. Но вскоре его заметил и Уильям. Вордсворт поправил халат и, бросив жене "Я разберусь", отправился на переговоры.
- Добрый вечер, чем обязан? - обратился Вордсворт к Матфею, как будто они были добрыми соседями.
- Добрый, - Матфей прищурился на костер. - Хотите сжечь Найтроуда?
- Что-то вроде того, - хмыкнул Уильям. - Вы хотите это видеть?
- Я хотел бы взглянуть на редчайшее произведение искусства, которое вы держите у себя дома.
Эта просьба поставила Вордсворта в тупик. Что за произведение, да еще редчайшее, могло заваляться у него на чердаке?
- А что это?
- Скажем так, это книга, - мялся Матфей, искоса глядя на Симону. - Редкая в нашем городе книга с живописными иллюстрациями.
- Камасутра? - догадался Уильям.- И кто вам о ней рассказал?
Симона исключалась, потому что она увидела её только сегодня. Значит - дети?!
- Один предприимчивый молодой человек. Он сказал, она настолько хороша, что вы не показываете её просто так, а только за плату.
- Да? - Вордсворт оглянулся на скачущего Фредерика. - Я сейчас.
Матфей увидел, как орущего "предприимчивого молодого человека" папаша втащил за ухо в дом, все бросились следом узнать в чем дело, и понял, что книги этой он сегодня не увидит.
Он вздохнул и направил свои стопы к шефу. Вдруг Петр сжалится над ним и наконец разрешит взглянуть на травмирующую нежную психику братьев литературу.
@темы: Бедный, бедный мистер Шерлок Холмс!, чёрный английский юмор
-
-
23.11.2011 в 15:29-
-
23.11.2011 в 15:39-
-
23.11.2011 в 20:02Ну глазом не моргнешь - а у героев ториблы уже и дети пошли...
Носом чую автобиографические мотивы - видать вас тоже не минуло огородное рабство,
Термин "шестисоточное счастье" золотыми буквами вписан в мой тезаурус. Большое спасибо!
-
-
23.11.2011 в 20:26-
-
23.11.2011 в 20:47-
-
25.11.2011 в 19:25-
-
29.11.2011 в 10:39Это хорошо, я рад, что повеселил вас)